РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)

Но вот наступает время, когда режимы кристаллизуются полностью. Они похожи, словно две отливки из одной изложницы. Оба вождя — в зените власти и славы. У Гитлера и Сталина была реальная возможность договориться, поделить мир полюбовно. Был и август тридцать девятого: раздел Польши, парад победителей в Брест-Литовске. Но словно злой рок неудержимо подтолкнул вождей-близнецов навстречу друг другу.

«Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Сама судьба как бы указывает этот путь».

«Не поддаваться на провокации!» — требовал Сталин. И готовил превентивный удар страшной силы — в июле сорок первого.

Он не успел…

С железным лязгом схлестнулись народы и государства. Режимы аннигилировали вместе со своими лидерами: Сталин не намного пережил Гитлера. Осенью 52-го страна увидела в кинохронике своего вождя — изможденного старичка с погасшим взглядом. Последним усилием железной воли «победитель» раздавил «тысячелетний рейх». Растер в лагерную пыль саму память о том, что двигало машиной национал-социализма. И — умер… Той страны, которая была до войны — не стало. Она погибла в историческое одночасье — тысяча четыреста девятнадцать дней и ночей. Да, остались переходящие знамена и соцсоревнование, все так же два раза в год взбирались на гранитный склеп дряхлеющие правители… Но это даже не агония — просто муляж, подрумяненная мумия того, довоенного, советского менталитета. Страна заслужила покой. Нужно было отдышаться, прислушаться к себе, уловить слабое биение новой идеи…

«В мировых войнах и революциях мир пережег в себе древние комплексы. Мир стер программу, неадекватную новой реальности. Значит, что-то должно родиться…» — говорил Бартини, ученик «черного мага» Гурджиева.

«Понять — значит, упростить». Инстинктивный антифашизм нормального человека — упрощение. Но прошло полвека, и надо, наконец задуматься: что это было?

…Почему они были столь нечеловечески жестоки — эти двое — и так бестрепетно приняли на себя кровь миллионов жертв? Слишком просто — посчитать Гитлера и Сталина исчадиями ада. Не были они гениями злодейства! Было: железная воля, великолепная память и ясное сознание своего избранничества. Плюс общечеловеческие идеи…

— Гитлер — и общечеловеческие идеи?!! — возмутился Скептик.

«Низшие народности вымирают при соприкосновении с высшими. Им суждено рано или поздно, послужив человечеству, исчезнуть… Чем полнее будет население Земли, тем строже будет отбор лучших, сильнее их размножение и слабее размножение отставших. В конце концов последние исчезнут…»

Не угадали — это не «Майн кампф». И не «Миф XX века» Альфреда Розенберга. Автор этих строк сидит под громадным титановым монументом с маленькой ракетой на конце — глухой и печальный — и смотрит незрячими глазницами на великий город, ставший большой барахолкой.

Константин Эдуардович Циолковский, основоположник…

Так на чем мы остановились? Ах, да — на общечеловеческих идеях!.. Под знаком этих идей начался новый век, и вожди исполняли даже то, что высоколобые философы стыдливо недоговаривали. Что же придавало силы этим обыкновенным людям, почему они не сошли с ума — как тот пилот американского самолета-разведчика, который выбрал Нагасаки? Ответ прост: прошедшие школу восточного оккультизма, Гитлер и Сталин верили, что творят благо. Особенно для своих жертв — ведь в следующей жизни те получат тела высшей расы! А цитата «калужского мечтателя» оканчивается так: «…В конце концов последние исчезнут для их же блага, так как воплотятся в совершенных формах».

Странный портрет висел в темном простенке бартиниевского кабинета. Его описывал Чутко еще в первой статье о «невидимке»: человек, у которого одна половина лица — звериный оскал, другая — светлая, задумчивая… Остальные детали писатель опустил: усы, трубку и золотые погоны на белом кителе. Но была и другая картина — о ней вспомнил Казневский: Бартини у окна, черная фигура, серый рассвет. Печаль… На переднем плане — угол стола, на нем тарелка громкоговорителя. Картина называлась — «5 марта 1953 года».

Какая же тайная нить связывала узника бериевской шараги с «кремлевским горцем»? И насколько случаен тот эпизод в Ставке, когда обсуждали — какой самолет выбрать для Верховного Главнокомандующего, и Сталин сам предложил переделать бомбардировщик Бартини?

…«Красный барон» явно что-то знал. И, похоже, был лично причастен к тому, что «должно родиться». Завещание — момент истины: примерно две трети текста занимает резюме его работ по теории шестимерной Вселенной. Примета века: глобальные подвижки социума сопровождались поиском подходящей космологии.

«…Мир пережег в себе древние комплексы…»

«Жизнь одна!» — говорят христиане.«…И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!» — вторит им «коммунистический святой» Николай Островский. Фундамент гражданской морали в рейхе и в СССР — те же самые десять заповедей, правда, действующие только в отношении своих. Но разве так было не всегда? Плоть от плоти «древних комплексов», экспериментальные режимы погибли…