Риверстейн

Ксеня посмотрела на меня обиженно и удалилась к дальней стене. Данила, прихватив свой тулуп, – к противоположной. И оба отвернулись, демонстративно не глядя друг на друга.

Я кивнула. Вот и хорошо. И поманила Эххо, прося его подсушить на мне платье. Воздушный зверь еще пихнул пару раз в бок Ксеню, потом Данилу и метнулся ко мне, обвился кольцом.

Лорд Даррелл не спускал с меня глаз и улыбался, чуть склонив голову как ворон. Я тоже улыбнулась и пошла к седельным сумкам – доставать провиант.

* * *

Ночь прошла тихо и мирно. Я долго не могла уснуть, поглядывая на сплошную завесу дождя. Арххаррион не возвращался, и меня это беспокоило, хотя Шайдер и не выказывал никакой тревоги. Просто пожал плечами, буркнув: «Ему виднее», и улегся, завернувшись в плащ.

Данила уснул почти сразу, а Ксеня долго ворочалась и бурчала себе под нос что-то о «дурацком дожде и осточертевшем до колик холоде». Я тихонько послала Эххо ее обогреть. Зверь недовольно поворочался, но послушался. И вскоре Ксеня уснула.

Я теснее закуталась в плащ и зыбко обхватила себя руками. Дождь все шел и шел, мирно стучал каплями по скале, шуршал по земле, и под его убаюкивающие звуки я все же уснула, чуть подрагивая от холода.

Где-то среди ночи почувствовала, как обнимает меня что-то большое и горячее, и подумала сквозь сон, что вернулся Эххо. Лишь краем сознания поняла, что для воздушного зверя слишком уж объятия материальны. И размеренный стук сердца под моей щекой никак не мог принадлежать ветру. Я даже хотела проснуться, но кто-то внутри меня запретил, коротко и властно приказав спать. И я послушалась – свернулась калачиком, прижалась теснее. Нутро на миг опалил жар, а потом он стал гореть тише, лаская нежными огненными всполохами. И стало так восхитительно тепло и хорошо, что я соскользнула в сон и проспала до самой зари.

Утром я проснулась первой. Подняла голову, осмотрелась. Полежала немножко, зарываясь носом в мех плаща Арххарриона, в который была укутана. И решительно встала.

Самого демона под навесом снова не оказалось.

Эххо нетерпеливо бился в стены, просился на волю, я отпустила. Он вихрем вылетел из-под навеса, разметал плащи и волосы и умчался. Я поблагодарила его за Ксеню, понимая, что долго оставаться на одном месте непоседливому ветру тяжело.

Я потянулась, разминая затекшее после сна тело, расплела волосы, собираясь переплести. Взгляд не увидела, почувствовала.

Лорд Даррелл лежал, укутавшись в плащ, и рассматривал меня не мигая.

– Благое утро, – сказала я, торопливо переплетая косы.

– Как спалось? – сухо спросил он, продолжая рассматривать меня.

– Хорошо, – удивилась я его тону. – А вам?

Лорд поднялся одним рывком, сбросил плащ.

– А мне не очень, – бросил он и пошел к выходу из-под навеса.

Я недоуменно пожала плечами и отвернулась. И тут же наткнулась на такой холодный и злой взгляд, что вздрогнула от необъяснимого страха. Но длился он лишь долю мгновения, лишь мимолетный миг, тут же сменившись привычным и чуть сонным выражением. Ксеня улыбнулась, и я даже подумала, что мне почудилось.

Наскоро позавтракав и собрав вещи, мы собрались в путь. Дождь закончился, но утро было довольно прохладным, так что все снова укутались в плащи. Лошадки с удовольствием отмеряли дорогу, торопясь уйти как можно дальше от Черты, мы хотели того же.

Через пару часов мы вошли в узкий каньон, который словно прорезь разделял Свободные Горы.

Я с любопытством рассматривала отвесные скалы, высившиеся по обеим сторонам, мелкие камни, усыпающие землю с чахлыми травинками между ними. Еще через час каньон стал совсем узким, так что пришлось выстроиться в линию друг за другом и пустить лошадей шагом, опасаясь, как бы рысаки не переломали ноги на этих валунах.

– Далеко до Граама? – спросил Шайдер.

Сегодня он был явно не в настроении, хмурился и всю дорогу молчал.

Арххаррион поднял голову, осматривая отвесные скалы.

– Шайдер, – окликнул он вдруг лорда, – у тебя не восстановился резерв? Ты ничего не чувствуешь?

– Нет, а что? – лорд Даррелл напрягся, повернулся в седле, тоже осматривая скалы.

Мы тоже обернулись.

– Возможно, ничего, – помолчав, сказал демон и тронул поводья. – Поехали.

Я прикрыла глаза, прислушиваясь. И сразу на меня обрушилась Жизнь…

Много, слишком много жизни! Я слышала траву под копытами наших лошадей и песню камня, и птенцов в углублениях скал, и юрких ящериц, греющихся на солнце… И огромных драконов в восточных пещерах. И мелких зверьков в лесах. И голодных хищников у подножия гор… И сотни, тысячи других голосов, дыханий, сердец и токов крови разом ворвались в мою голову дикой какофонией, от которой моя голова чуть не лопнула, а разум взорвался болью!

От неожиданности я вскрикнула, бросила поводья и прижала ладони к вискам, пытаясь сдержать обрушившуюся на меня лавину звуков.

– Ветряна!

Я не поняла, кто меня позвал, только почувствовала, как поверх моих рук легли теплые ладони.

– Я помогу! Ветряна! Пусти меня, я помогу!

Ничего не соображая от боли, я открыла мутные глаза и заглянула в темные, в которых уже дрожала желтизна.

– Пусти меня, – прорычал Арххаррион.