Рюрик Скьёльдунг

Между нормами «закона русского» и краткой редакции «Русской Правды», составленной при Ярославе, есть существенное отличие. Во времена Рюрика и первых Рюриковичей варяги-русь составляли дружинную знать и «закон русский» был их правом, правом дружинников-скандинавов. Никаких пришлых наемных варягов-находников, отношения которых с варягами-русами Рюрика нужно было бы регулировать нормами закона, тогда не было. А ко времени Ярослава практика приглашения и найма варягов была уже достаточно развита и нужно было регулировать отношения между варягами, местным населением и русско-варяжской славянизированной знатью.

Статьи «закона русского», содержащиеся в текстах договоров, носят следы редактирования с учетом византийского права по той причине, что применяться эти статьи должны были на территории Византии (Свердлов 1988: 35; Никольский 2004).

Первое упоминание о «Законе русском» содержится в договоре Руси с греками от 907 г., хотя ясно, что сам «закон русский» как устное и не кодифицированное право, основанное на традициях и обычае, существовал издревле.

Итак, по мнению ряда историков, основные положения неписаного «Закона Русского» вошли составной частью в краткую редакцию «Русской Правды».

Еще Гетц отмечал сходство «Русской Правды» и фризского сборника законов Frisonum Lex. Он видел это сходство в характере составления данных юридических документов. Оба они, по его мнению, носят частный характер сборников, основанных на случаях, встреченных на практике и обобщаемых до уровня закона, то есть составлены на основе изучения отдельных часто встречающихся юридических казусов. Хотя, как он признает, фризские законы являются более детально разработанными, чем законы русов.

Интересно, что Пространная редакция «Русской Правды» по своей детализированности ближе к германским варварским Правдам, в частности к Frisonum Lex, чем Краткая редакция. Что вызвало гипотезу А. П. Толочко о Краткой редакции, полученной сокращением Пространной редакции «Русской Правды» (Толочко 2009).

Ф. Фельдбрюгге, говоря о возможных заимствованиях из древнегерманского права, отмечает удивительную близость положений Краткой Правды и Lex Saxonum.

«In the first part of the Lex Saxonum, the similarity with the Oldest Pravda is the most striking. This is the more intriguing since the Saxon territory, in North-West Germany, was the direct neighbour of Jutland, the region from which Rurik, at least according to some of the current theories, originated»[24] (Feldbrugge 2009: 54).

Ф. Фельдбрюгге приводит доводы, как за признание в качестве источника многих положений Краткой Правды скандинавского права, особенно с учетом гипотез о дружинном характере Краткой Правды, так и возможные аргументы против. И особо отмечает сильное влияние происхождения первых Рюриковичей и их скандинавского окружения на нормы «закона русского», восстанавливаемого по договорам Руси с греками и по Древнейшей Правде. При этом со ссылкой на Е. В. Пчелова указывает на гипотезу тождества Рюрика и Рёрика Фрисландского, пока окончательно не доказанную, но в пользу которой существуют сильные аргументы (Feldbrugge 2009: 56).

5.11. Могила Рюрика?

Наиболее ранняя дендродата, определенная в ходе раскопок в Ладоге, это 753 г. Эта дата является terminus post quern появления скандинавов в землях славян и финнов. Хотя нет сомнения, что они появились в землях финнов и восточных славян намного раньше. Периоды скандинавского и славянского преобладания в культуре Ладоги согласно археологическим находкам сменяют друг друга (Кузьмин 2008).

Рядом с Ладогой появляется могильник в урочище Плакун, наиболее ранние погребения которого датируются концом IX в. (Френкель 2008). На расстоянии примерно 300 м к югу от основного могильника находится сопковидная насыпь, на вершине которой было раскопано плохо сохранившееся камерное погребение. Описанию раскопок этой насыпи посвящен ряд работ (Булкин, Назаренко, Носов 1972; Носов, Конецкий 1974; Носов 1985; Михайлов 1995, 1997).

Погребение исследовано и описано археологами, проанализированы находки отдельных предметов. Погребение сопоставлялось с другими камерными погребениями в Скандинавии (Бирка) и на Руси (курган № 7 могильника «в Березках» в Чернигове) (Михайлов 1997: 109).

Однако представляет интерес попытка исторической интерпретации данного погребения при сравнении с аналогичным камерным погребением с ладьей и конями в Бусдорфе, недалеко от Хедебю. Особенно в связи с гипотезами тождественности Рюрика и Рёрика Фрисландского и выхода Рюрика с дружиной из Фризии, являвшейся частью империи франков, о чем говорилось выше. Как отмечает Я. В. Френкель, в вопросе о датировке погребения возможна методическая стратегия, когда главным датирующим признаком становится сам обряд погребения (Френкель 2008: 232).