Рюмка студеного счастья

— Кто тебя этому учил, Медведь? — поинтересовался после окончания тренировки Плакса. — Проклятье, ты для меня раскрываешься каждый раз с новой стороны. Твоя контузия… ну… сделала тебя совсем другим человеком.

— Забей, — отмахнулся Тимофей. — Я тот самый сумасшедший русский Медведь, просто мне надоело, как бы это сказать? В общем, я задумался над своей жизнью. Что до тренировок? Сам многое придумал. А еще много разговаривал с Чаком Берри, инструктором группы быстрого реагирования городской полиции. И даже потренировался с ними пару раз. Налить? А вам парни?

Скауты с готовностью закивали.

Через несколько секунд бокалы мелодично звякнули.

Тим встал.

— Pamwe Chete, братья!

Вечер удался, Абдулла, завхоз виллы, запек на углях целого барана, которого все дружно слопали.

Уже глубоко ночью все разбрелись по комнатам, Тимофей тоже заснул, но ровно в час ночи, его словно шилом кольнули. Сон бесследно прошел, а в мозгах опять забрезжило противное чувство ожидания неприятностей.

— Твою же мать! — ругнулся Тим. — Да что же это такое?

Свою паранойю Тимофей привык уважать, поэтому оделся, прихватил оружие и пошел проверять посты.

Спустился во двор виллы и там почти нос к носу столкнулся с Абдуллой.

Завхоз зачем-то направлялся в дом.

— Чего тебе не спиться… — Тимофей не договорил.

В тренировочном лагере, скаутов, порой совершенно бесчеловечно, натаскивали действовать на инстинктах. Тим Бергер крепко усвоил уроки. А Тимофею эти инстинкты достались по наследству.

Вот и сейчас, ничего не предвещало: тот же Абдулла, добрый и застенчивый мужик, все те же, белый балахон, торчащие из-под куфии горбатый нос и усы, но Тим сразу почувствовал неладное и выхватил пистолет.

Бабахнул выстрел, но пуля лишь щелкнула об стену — Абдулла неуловимо быстро успел сбить руку Тимофея в сторону.

Египтянин отпрянул назад, в его руке появился маленький пистолет с глушителем.

Тихо щелкнуло: раз, второй, третий.

Тимофей тоже каким-то чудом успел отвести пистолет завхоза, оттолкнулся ногой от стены и навалился всем телом на него.

Пальцы вонзились в глазницы, стеганул болезненный вопль. Тим довернул Кольт и дважды выстрелил.

Тело Абдуллы обмякло.

Тимофей отскочил на шаг назад и взял на прицел египтянина. И только сейчас понял, что это не он. Не Абдулла.

Перед ним, опершись спиной на стену, на полу сидел человек, которого Тимофей видел в кабинете Флауэра.

Богдан Сташинский, убийца Степана Бендеры, сбежавший потом на Запад. Теперь Тим уже окончательно убедился в этом.

— Это ты? Но зачем тебе?

Сташинский глухо кашлянул, изо рта плеснулась почти черная кровь. Губы исказились в жуткой гримасе.

— Ты быстрый… — прохрипел он. — Ты… успел…

Тим отбросил ногой его пистолет и присел рядом.

— Зачем? И кто? Кто тебе приказал?

— Когда предаешь… — едва слышно ответил Сташинский. — Ты становишься шлюхой. Ты уже не живешь своей жизнью. Я думал убегу от всего этого… но не получилось…

Он замолчал, сильно задрожал, но снова заговорил.

— Ты… они поняли, что главная опасность — это ты. Приказали тебя ликвидировать. Думали, что ты уже не вернешься из СССР. Надо было срочно тебя убрать, поэтому я не успел подготовиться…

— То есть, самолет повредили специально?

— Да…

— Кто? Американцы?

Сташинский растянул губы в слабой улыбке и снова замолчал. Голова его упала набок, он судорожно дернулся и умер.

Глава 4

Картинка в холле виллы поутру выглядела весьма забавно, можно даже сказать эпично.

С одной стороны стояли посол Виноградов со свитой и полковник Мубарак со своими людьми. Все они имели довольно расстроенный и виноватый вид.

Посередине лежал труп Сташинского с башкой замотанной в шемах, а с другой стороны, в креслах и на диванах устроилась родезийская делегация в полном составе, за исключением чернокожей девочки.

Лица родезийцев, наоборот, пылали праведным гневом.

Бурбон стоял на задних лапах между первыми и вторыми, растопырив передние лапки словно борец и налитыми кровью глазами настороженно следил за гостями.

Тимофей по пояс голый сидел в кресле рядом с трупом, а Куус выковыривал из него пули.

Сташинский все три раза попал, но, к счастью, ничего жизненно-важного не задел. Две пули застряли под кожей под мышкой с левой стороны, а третья слегка разорвала трапециевидную мышцу. Тим не без оснований побаивался, что пули отравлены, но никаких симптомов отравления пока не наблюдалось.

В миску звонко брякнулся окровавленный кусочек металла.

— Последняя, — деловито отозвался Куус.

— Да это же варварство! Я врач! Позвольте! — не выдержала миловидная, полная блондинка в белом халате. — Я окажу вам квалифицированную медицинскую помощь!

Видимо, в ее глазах, операция выглядела настоящей экзекуцией. В самом деле, никаких белых халатов, ни операционной, а в ране копается какой-то патлатый негр. Вдобавок об ноги раненого трется подозрительная вонючая зверюга.

— Не позволю, — спокойно отозвался Тимофей, с трудом сдерживая матюги от дикой боли.

Не из-за недоверия, а больше из вредности. К тому же, услуги штатного санитара группы полностью его полностью устраивали.

— Но…