Ритуал тьмы

Незнакомец покачал головой. Его густые волосы уже начали курчавиться, и Никколо заметил залысины на его высоком лбу. Видимо, этот джентльмен был лишь на пару лет старше

Вивиани. Он задумчиво приложил два пальца к губам. В этом тумане, наполовину обнаженный и только что покинувший воды озера, он напоминал героя древних преданий.

— Ну где же он? — произнес он на английском, обращаясь скорее к самому себе, чем к Никколо.

Повинуясь порыву, Вивиани снял пальто.

— Может быть, я могу вам помочь? Погода холодная, и вы можете замерзнуть.

Юноша мысленно поблагодарил старого мистера Друри за скучные, но, очевидно, небезуспешные уроки английского. Хотя Никколо уже два года не практиковался на английском, слова сами собой слетели с его губ.

— Благодарю, — по-английски ответил незнакомец и направился к Вивиани.

При этом Никколо заметил, что он слегка прихрамывал на правую ногу. Вероятно, последствия старого ранения. Кроме того, юноша отметил, что они приблизительно одинакового роста и одинаково сложены.

Перехватив взгляд Никколо, англичанин прищурился, и юноша смущенно отвернулся. Ему не хотелось показаться невежливым.

Улыбнувшись, незнакомец благодарно закутался в пальто.

— Боюсь, в последнее время я приобретаю плохую привычку пользоваться чужой верхней одеждой, — сказал он.

Никколо не понял, что он имеет в виду.

— Вы не предприняли никаких мер для того, чтобы найти свою одежду?

— Я послал своего слугу из Эрманса, чтобы он привез мне вещи, но, видимо, мы с ним разминулись. Да, ему ехать было дальше… Но я дал ему фору.

— Вы что, переплыли озеро? — Никколо опешил.

Лукаво улыбнувшись, незнакомец подмигнул ему. Вблизи было видно, что англичанин все-таки замерз: все его тело покрылось «гусиной кожей», а руки дрожали.

— Да, но это подвигом не назовешь. Несколько лет назад я переплыл Дарданеллы из Сестоса в Абидос. Тогда я чувствовал себя настоящим Леандром в поисках Геро[13]. А сегодня я сам себе кажусь мокрым пуделем… Да еще и замерзшим к тому же!

В глазах незнакомца заплясали веселые искорки, и это было настолько заразительно, что Никколо, несмотря на странную ситуацию, не смог сдержать смеха. Его собеседник был полон очарования. Туман и холодный воздух уже не имели никакого значения, и хотя Никколо мерз без пальто, он думал только о том, что ему кажется, будто он знаком с этим юношей уже давным-давно, и сейчас они просто остановились поболтать во время прогулки у озера.

— А у вас тоже была свеча, которая указывала бы вам путь? — светским тоном осведомился он.

— Как я вижу, мне повстречался весьма умный и образованный человек, — кивнул англичанин. — Восхитительно! Нет, мне пришлось искать дорогу без подручных средств. Но ведь мы — не чета героям древности, не так ли?

Послышался конский топот, молодые люди обернулись. В тумане проступили очертания двух лошадей. Всадник на одной из них замахал рукой и воскликнул:

— Милорд!

— Ага, вот и наш героический Флетчер. Пришел вырвать своего господина из лап холода, — подмигнул незнакомец. — Нужно будет увековечить его подвиг в стихах.

Всадник либо не услышал его слов, либо сделал вид, что ничего не заметил. Спешившись, он начал многословно извиняться, подавая хозяину одежду. Тот продолжал шутить, но его насмешки были настолько милы и необидны, что Никколо вновь не смог сдержать улыбку. Уже через пару минут англичанин полностью оделся и вскочил на коня. Напоследок он махнул юному итальянцу рукой:

— Спасибо за помощь. При такой чертовой погоде ваш поступок был достоин деяния святого Мартина[14].

Никколо тоже поднял руку на прощанье и уже хотел было сказать: мол, не стоит преувеличивать его помощь, когда заметил, что его пальто все еще у незнакомца.

— Мое пальто! — пораженно воскликнул Вивиани.

— Вам придется забрать его лично. По-моему, отличная причина наведаться на виллу Диодати и воспользоваться моим гостеприимством. Я хочу отблагодарить вас за великодушие. — С этими словами англичанин пришпорил коня и умчался в туман.

— Но я даже не знаю, как вас зовут! — крикнул вслед Никколо.

— Байрон, мой юный друг, — всадник рассмеялся. — Лорд Байрон. Я ваш должник.

Туман поглотил и его, и слугу, и Никколо остался один.

9

Коппе, 1816 год

— Каким бы интересным это ни казалось, не можешь же ты в самом деле принять это приглашение!

Реакция удивила Никколо. Он полагал, что познакомиться с известнейшим поэтом Европы — это прекрасно, и это событие вызывало в нем гордость и радость. Но Валентина смотрела на него так, будто он только что сообщил, что сегодня вечером собирается голым подниматься на Монблан. Усевшись за стол, юноша расстегнул фрак.

— А почему нет?

Сев напротив него, девушка плотнее укуталась в темно-синюю шаль. На ней было элегантное бордовое платье. Здесь, в доме родителей, Валентина позволяла себе большую роскошь в одежде, чем в Ареццо. Конечно, и в доме Вивиани ее наряды никогда не были простыми, но здесь и платье, и шаль… Вышитая серебряной нитью! А на шее — цепочка с сапфиром…

— Потому что от Колони до Женевы все судачат об этой вилле, где живет твой драгоценный лорд Байрон.