Ритуал последней брачной ночи

— Есть! — закричал вдруг Дементий, и я вздрогнула от этого первобытного вопля. — Есть!!! Давайте его сюда, ваш нож!

Я осторожно подтолкнула кинжал к молодому человеку. Дементий включил маленькие, но довольно мощные софиты, вооружился лупой и кисточкой — и набросился на нож.

— Не может быть… И в таком отличном состоянии… Этого просто быть не может! Идите сюда, девушка… Как вас зовут?

Наконец-то он сподобился спросить!

— Варя. Варвара.

— Идите сюда.

Я на коленях подползла к Дементию, книге и кинжалу, который лежал теперь прямо на странице, под своим нарисованным собратом. Да, черт возьми, они были близнецами, эти два кинжала — нарисованный и настоящий!..

— Эта книга называется «ARM AND RITUAL», — прерывающимся голосом сказал Дементий. — «Оружие и ритуал». Издана в Англии, в 1854 году. Автор — полковник колониальных войск сэр Генри Уолинг. Здесь собран колоссальный материал по индийскому вооружению. Вы знаете, что это за кинжал?

Еще бы не знать — кинжал-перевертыш, кинжал-искуситель, кинжал-убийца!

— Понятия не имею, — осторожно сказала я. Дементий посмотрел на меня сквозь лупу:

— Это ваджра. Основа большей части холодного оружия. Ваджра на санскрите означает «алмаз».

— Как? — Я вздрогнула.

— Алмаз. Сила и нерушимость учения Будды. Ваджра — единственный путь избавления от злых сил и соблазнов. Символ мужского начала.

Хорошо, что со мной не было Монтесумы, иначе это мужское начало вылетело бы в окно. И хозяин квартиры — следом. Да и Будда явно просчитался со злыми силами и соблазнами. Я была склонна думать, что этот кинжал — скопище пороков, которое присоединяет к себе только новые дурные наклонности.

Пока я предавалась этим невеселым мыслям, Дементий протянул мне лупу и легонько подтолкнул к кинжалу.

— Вот, смотрите. Лепестки, украшающие рукоять, — цветки лотоса. Лотос в индуизме — символ божественного и бессмертного начала в человеке… — Он сглотнул слю-иу. — — Грубо говоря — синоним совершенства… Видите, лезвие как будто вырастает из лепестков лотоса… Видите?

— Ну-у… Да. А этот тип? С губами?

Этот тип, подменивший собой благословенный кусок камня, интересовал меня больше всего.

— Это бог Ваджрапани. «Рука, держащая ваджру». Он охраняет моление Будды и призван уничтожать заблуждение и тупость.

В том, что кинжал «призван уничтожать», у меня уже была возможность убедиться. И не одна.

— Откуда у вас эта вещь? — неожиданно спросил Дементий.

Я опустила лупу и пригорюнилась. То, что он достался мне не по наследству от полковника колониальных войск сэра Генри Уолинга, — и ежу понятно.

— Это подарок… От одного близкого мне человека.

— Царский подарок… Это очень редкая вещь. Очень редкая. Ритуальная ваджра, да к тому же в почти идеальном состоянии… Ее кто-то реставрировал?

— Понятия не имею.

— Уолинг упоминает о нескольких видах ритуальных ваджр, но ваш нож выглядит просто копией описываемого кинжала. Просто копией. Или…

— Что — или?..

Я посмотрела на собравшийся в складки лоб Дементия, и мурашки поползли у меня по спине.

— Или это и есть тот самый кинжал… Тот самый. Как вас зовут, девушка?!

От страшного напряжения я даже на секунду забыла, как меня зовут.

— А-а, да… Варвара. Варя. А что там еще написано, в этой вашей книге?

— Вот, читайте!

Он чуть ли не носом ткнул меня в истончившиеся от времени страницы. Дохлый номер — английский пугал меня не меньше, чем китайская грамота. А некоторые выражения, которые мне все же удалось заучить, носили весьма специфический характер.

— С этим текстом мне не справиться, — честно призналась я.

— Здесь кое-что о ритуальном оружии вообще. Оно призвано устрашать грешников…

Я поежилась: в списке грешников я шла всего лишь под двузначным номером и располагалась между звездой эстонского любительского порно Анне Раамат и Иваном Грозным, убившим собственного сына.

— И… каким образом оно призвано устрашать грешников?

Дементий плотоядно улыбнулся и провел рукой по шее. Что ж, возможно, Олев Киви погиб не случайно. И Сергуня Синенко, беспринципный репортер, едва не стал жертвой кинжала тоже не случайно. Может быть, лепестки лотоса сами выбирают себе жертвы — в зависимости от собственного представления о грехе и искуплении?..

— Брахман… — пропел Дементий, переводя лупу с рисунка на кинжал.

— Не поняла?

— Эта ритуальная ваджра, во всяком случае в классификации Уолинга, имеет собственное имя, как вы или я…

— Меня зовут Варвара. Варя, — машинально сказала я.

— Да-да. Я помню. Так вот, она имеет собственное имя — подобно мечу короля Артура. «Брахман» — вот как ее называют.

— И сколько он может стоить? Этот «Брахман»? Дементий укоризненно посмотрел на меня, и я сразу же устыдилась своего меркантильного вопроса.

— Я не знаю, сколько он может стоить. Вам нужно проконсультироваться с серьезными специалистами. С музейными работниками, например.

Филипп Кодрин, единственный музейный работник, с которым я была знакома лично, меньше всего подходил на роль консультанта. Я надолго задумалась, и Дементий расценил мою задумчивость по-своему.

— Если вы хотите, я могу сам поговорить со специалистами. Я дам вам расписку, под гарантии…

— Какие гарантии?