Ритуал для призыва профессора

— Еще нет. Решила в другой город перебраться, — призналась я. — Вещи уже в машине, ключи от квартиры тётушкиной подруге передала, она следить за ней будет. Сейчас сдам обходной лист и в дорогу.

— Это ты прямо смело все в жизни повернула, — поразилась Антонина Федосеевна. — А Алексей как же? Расстались?

— Расстались, — оглядевшись, я заприметила еще пару женщин, идущих в нашу сторону. Поболтать они тоже любили, так что пора убегать, иначе застряну тут надолго. — Ну, пора мне. Давайте прощаться.

Пока уже бывшая коллега не опомнилась, горячо ее обняла и, подхватив удобнее гору папок, рванула в сторону методического кабинета. Распахнув нужную дверь, я, прогибаясь под тяжестью документов, еле дошла до ближайшего стола и свалила на него папки.

Тут меня ожидал неприятный сюрприз. Возле методиста крутился Алексей и явно пытался чего-то от женщины добиться. Но грозная хозяйка кабинета сидела с каменным лицом и позиций не сдавала.

Никак понял уже, что папочки его я умыкнула и уже надежно припрятала в машине. Прибежал выпрашивать копии из метод кабинета. Что ни говори, а скользкий тип. Как я могла не замечать столько лет его гнилое нутро. Это насколько нужно быть слепой, чтобы искренне любить вот это. Даже жалко себя стало. И поделом мне, умнее буду. Правильно он сказал, нужно опыт накапливать и смотреть с кем отношения строю.

— Холодова! — методист, заприметив мой груз, легко для ее полной комплекции подскочила с места и прыткой походкой молодой девочки поплыла в мою сторону. — А все думаю, когда же ты с обходным листом ко мне придешь.

— Ой, Клавдия Ивановна, я вас напоследок оставила, знаю же, что вы добросовестно все проверите и примите, — растеклась в любезностях я. А что! Тут дерзить никак нельзя, а то с папками еще месяц бегать буду, поправляя цели и задачи в методичках к практическим занятиям.

— Ирина, может, все-таки передумаешь? Нам молодые специалисты нужны, — методист попыталась последний раз отговорить меня увольняться с работы.

— Нет, Клавдия Ивановна, я уже и вещи собрала, и подписи поставила. Не передумаю. И у вас еще остается уйма преподавателей. Вот, например, Алексей Николаевич! Молодой и перспективный.

Лицо методиста перекосило. Уж кто, а она точно знала, какой он «перспективный». Я же за него все три года аспирантуры документацию таскала. Даже открытый урок разработала. А потом ему все разжевывала. И все равно он провел его абы как, забыв даже тему практики на доске обозначить.

Не говоря больше ни слова, Клавдия Ивановна раскрыла некоторые папки, особо не вчитываясь в их содержание, полистала. А потом с довольной улыбкой, одним широким росчерком поставила свою роспись на обходной лист.

— Ну, удачи тебе, Ирина, на новом месте, — искренне пожелала она мне, — а если не сложится, так возвращайся. Думаю, примут тебя обратно с распростертыми объятиями.

— Спасибо, Клавдия Ивановна, за добрые слова!

Бросив последний взгляд в сторону Алексея, который, казалось, со стенкой слиться пытался, выскочила в коридор. Может все-таки совесть проснулась в бывшем, мог ведь потребовать свои документы. Хотя вряд ли, понимал, что ничего я ему не отдам, а надавить на меня нечем. Видимо знает, как все вернуть, или надеется разжалобить методиста.

Что-то больно кольнуло в груди, даже отомстить ему не могу. Обидно и горько. И стыдно за себя, за то, что позволила так с собою поступить.

Но все уже в прошлом. Нужно оставить весь этот груз здесь. Впереди новый город, новая работа и новая жизнь. Встречу еще достойного и полюблю. А сейчас осталось только сдать обходной лист в деканат.

И все, я свободна.

Только на душе остался гаденький осадок. Все, что я считала важным в жизни, оказалось пылью. Стер ее и ничего более нет. Ни семьи, ни любимого, ни друзей, ни дома, ни кота, ни собаки, ничего нет, даже кактуса в горшке.

Через два часа я уже катила по трассе в сторону соседней области.

Слушая музыку и бойкие разговоры ди-джеев радио, я неспешно ехала по правому ряду, не мешая остальным участникам дорожного движения. Хорошее настроение, которое я так тщательно поддерживала в институте, растаяло без следа. Оставшись наедине с собой, вынуждена была снять маску уверенной женщины, у которой все схвачено, и признаться еще раз в том, что я самостоятельно загубила свою жизнь.

Винить еще кого-либо — несправедливо и глупо.

Алексей никогда не обещал на мне жениться, не дарил подарков и цветов, не водил в ресторан. Я не знала его родителей, была представлена лишь тем друзьям, с которыми нас связывала работа. Придумав себе отношения, я уверовала в их серьезность и разрешила использовать себя по полной.

Вот такая я глупая наивная женщина.

Отдала десять лет своей молодости мужчине и даже не поплакала по поводу разрыва с ним. Напротив, я словно крылья обрела. Свободной стала, почувствовала себя молоденькой девушкой. Хотя в двадцать восемь лет еще месяц назад казалась себе старухой. А теперь еду непонятно куда с двумя чемоданами. Как решилась на такую авантюру?!

Я сама себя не узнавала.