Риторика либеральной империи. Алгоритмы гуманитарного развития

«Синтез четырех идеологий», как естественно-исторический синтез истории мышления, достигается, прежде всего, в истории мышления, игнорируемой «практиками». Мышление (философия) каждой из четырех идеологий историко-мыслительно подготовлено всей собственной традицией к осуществлению Великого синтеза. Именно это «дыхание Абсолютного духа» и улавливает Проханов, сообщая о своем ощущении «готовности России к мегаидеологическому синтезу». Задача синтеза есть задача синтеза мышлений, прежде всего, а не «практик» («окостеневших реалий, откуда выветрился дух мышления), - задача возникновения НОВОГО МЫШЛЕНИЯ, новизна которого состоит не в своевременности его «поделки», но в том, что оно впервые решает ряд фундаментальных, вековых, тысячелетних проблем рациональности, становится реальной системой чистого разума.

Рассмотрим существо этих мышлений в их изготовленности к синтезу в Науке Риторики. Посредством Науки Риторики русское мышление (то, что в сознании «практиков» закреплено в качестве «белой», имперско-православной идеологии), выдающейся историко-мыслительной ступенью которого является русская религиозная философия Серебряного века (как ПРОЕКТ СИСТЕМЫ ЧИСТОГО РАЗУМА, ВОЗНИКШИЙ В ХОДЕ КРИТИЧЕСКОГО ВОСПРИЯТИЯ НЕМЕЦКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ И ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ РЕАКЦИИ НА РУССКИЙ МАРКСИЗМ – В. Соловьев, прежде всего, далее Флоренский, Шпет, Розанов и др.), возвышается на новую ступень собственной абстракции – СТУПЕНЬ РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ, РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ ЗОЛОТОГО ВЕКА, каковая ступень имеет также общечеловеческое, мирово-отзывчивое и мирово-необходимое значение, поскольку Наука Риторики есть венец европейской метафизики, искомая система чистого разума. Если модельным образом сопоставить историю возникновения Русской (Русско-немецкой) классической философии 20-го - начала 21-го веков с историей античной философии, то представителей Русской религиозной философии можно сопоставить с досократиками, где философия Всеединства В. Соловьева сопоставима по структуре с научной поэмой Парменида. Железным «Сократом» для русских «досократиков» стал Владимир Ленин, материализм которого был сформирован, как явление воли бытия в политическом суждении. Поскольку мы имеем дело с ситуацией мировой истории мышления, то своего рода Платоном, сумевшим априоризировать феномен «русского Сократа», стал в 20-м веке мыслитель Хайдеггер, активно, кстати, работавший с книгой Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» в период работы над своей главной книгой «Бытие и Время». Наука Риторики, таким образом, решает задачу «нового аристотелизма», постхайдеггеровского, «постновоплатоновского», «новоаристотелевского» создания системы чистого разума. Вышеописанное сравнение имеет то существенное различие, что античная философия была непосредственной философией чистого разума, русско-немецкая философия является философией системы чистого разума, опосредованной философией чистого разума.

Политическая теория, возникающая на основе Науки Риторики, – теория социального федерализма есть второй шаг политического мышления Эпохи Нового времени, сделанный после первого шага, после первой политической (= «преобразующей мир») философии Маркса, после первой «политической метафизики». Этот второй шаг, осуществляемый в Конце истории Нового времени, как шаг-мост к Истории Нового бытия, - шаг «социального федерализма» был намечен еще Прудоном, причем в переписке с Марксом последний признавал за социальным федерализмом больший политико-философский смысл, чем за коммунистическим обобществленным коллективизмом. Именно теория социального федерализма, представленная в сборнике статей «Новый федералист» и ряде других работ, раскрывает формулу российской общенациональной идеи, как ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ИДЕИ ПРАВ НАРОДА. Теория социального федерализма открывает беспартийный закон развития общества, институциализирует «золотую середину» диалоговых отношений государства и общества, как Открытый университет, систему общества знаний и государства развития («государства для людей»).

В этом историко-мыслительном смысле теория социального федерализма есть тот смысл, которые схватывается «практиками» в виде необходимости рефлексии «красной идеологии», ее компонентизации в структуре мегаидеологического синтеза.