Риторика

Очевидно, что в связи с этими страстями стоят страсти противоположные: человек, огорчающийся при виде людей, которые незаслуженно терпят горе, будет радоваться или не будет горевать, если терпят горе люди противоположного рода, например, ни один честный человек не огорчится, если понесут наказание убийцы и отцеубийцы, ибо в подобных случаях мы должны радоваться – точно также, как при виде людей, которые по заслугам пользуются счастьем: и то и другое справедливо и заставляет радоваться хорошего человека, ибо у него необходимо является надежда самому получить то, что выпало на долю подобного [ему]. И все эти [черты] представляют свойства одного и того же характера, а черты противоположные – свойства противоположного характера, ибо один и тот же человек бывает злораден и завистлив: тот, кого огорчает осуществление и присутствие чего-нибудь, необходимо будет радоваться отсутствию или уничтожению того же самого. Поэтому все эти [страсти] препятствуют возникновению сострадания; они различаются между собой по вышеуказанным причинам, так что одинаково пригодны для того, чтобы делать все не возбуждающим сострадание.

Прежде всего скажем о негодовании – на кого, за что и в каком состоянии люди негодуют, затем – и об остальном. Из сказанного это ясно: если негодовать значит горевать при виде счастья, кажущегося незаслуженным, то отсюда очевидно прежде всего, что нельзя негодовать при виде всякого счастья: мы не будем негодовать на человека, если он справедлив, мужествен или обладает добродетелью, равно как мы не будем чувствовать сострадания к людям противоположного характера; [негодование является] при виде богатства, могущества и т. п. – при виде всего того, чего, вообще говоря, достойны только люди прекрасные и люди, обладающие благами, даруемыми от природы, каковы благородство происхождения, красота и все подобное. Но так как давно существующее кажется до некоторой степени близким к природному, то человек необходимо будет сильнее негодовать на тех, кто обладает тем же самым благом, но обладает им с недавнего времени и вследствие этого благоденствует; люди, недавно разбогатевшие, причиняют большее огорчение, чем люди, давно, из рода в род [владеющие богатством]; то же самое [можно сказать] о людях, обладающих властью, могуществом, множеством друзей, прекрасным потомством и другими тому подобными благами. Точно также [бывает] в том случае, если вследствие этого, [то есть одного блага], у них получается какое-нибудь другое благо, поэтому-то больше огорчают люди недавно разбогатевшие, если через свое богатство они получают власть, чем люди, владеющие родовым богатством. Точно то же бывает и в других случаях, и причина этому та, что вторые имеют вид людей, владеющих тем, что составляет их собственность, а первые – нет; истинным представляется то, что всегда имеет одинаковый вид, так что первые [из названных нами людей] имеют вид людей, владеющих не тем, что составляет их собственность. Так как не всякое благо достойно всякого человека, то здесь есть некоторая аналогия и соответствие, как, например, прекрасное оружие подходит не для справедливого, а для храброго человека, то и блестящие партии [приличны] не людям, недавно разбогатевшим, а людям благородного происхождения; и досадно, если человеку хорошему выпадает на долю что-нибудь неподходящее, точно также, как если более слабый тягается с более сильным, особенно если оба они в одинаковом положении, почему и сказано:

Боя с одним избегал Теламоновым сыном Аяксом:
Зевс раздражался бы, если боне мужем
сильнейшим сразился[35].

Если же это и не так, то [досадно], когда человек, в чем бы то ни было более слабый, тягается с более сильным, например человек, занимающийся музыкой, с человеком справедливым, ибо справедливость выше музыки.

«Прежде чем наказывать делом, следует наказывать словом»

Из сказанного ясно, на кого и за что люди негодуют: это бывает в указанных и им подобных случаях. Сами же люди в том случае склонны приходить в негодование, если они заслуживают величайших благ и обладают ими, ибо несправедливо, чтобы люди, неравные между собой, удостоились одинаковых [благ]. Во-вторых, [люди легко приходят в негодование], если они честны и серьезны, потому что в таком случае они имеют правильные суждения и ненавидят все несправедливое; еще когда люди честолюбивы и стремятся к каким-нибудь целям, особенно если их честолюбие касается того, чего другие достигли незаслуженно. Вообще люди, считающие себя достойными того, чего не считают достойными других, легко приходят в негодование на них за это. Поэтому-то люди с рабской душой, низкие и нечестолюбивые, нелегко приходят в негодование, потому что нет ничего такого, чего они считали бы себя достойными.