Ритм-секция

– Стеф, ведь ты не делаешь… никаких глупостей, правда? – сказал после паузы Кристофер, одновременно и с осуждением, и с тревогой.

– Уже нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Забудь.

– Ладно, дай мне свой номер и адрес.

Стефани замолчала.

– Стеф?

У нее как будто отнялся язык.

– Стеф?

* * *

В тот вечер я напилась. Я выпила много водки в «Медной голове», что в дальнем конце Белл-стрит, а затем вернулась домой с двумя бутылками дешевого красного вина. И выпила их с той же скоростью, с какой они попросились наружу, прежде чем я окончательно вырубилась. Но как попытка вымыть этот разговор из моей памяти это сработало, хотя и временно. Два следующих дня мне казалось, будто я снова слегла с гриппом.

Проктор – фанатик здорового образа жизни. Он ест здоровую пищу и три или четыре раза в неделю ходит в спортивный зал. Каждое утро перед завтраком делает много упражнений на растяжку. Говорит, что растяжка важнее, чем бег, или гантели, или любые другие виды нагрузок. Я несколько раз видела, как он растягивается, и нам обоим было неловко. Дело не в том, что мне не нравится то, что я вижу, или что он не любит, когда на него глазеют. Причина неловкости в другом – в том, что́ мы думаем, но не осмеливаемся сказать вслух. И так каждый раз. Я заметила, в какой он хорошей форме. Мускулист. Подтянут. Почти все тела, которых я насмотрелась за последние два года, были дряблыми.

Хотя у меня нет к нему нежных чувств, я не раз задавалась вопросом, каково это было бы – заниматься с ним сексом. Я не помню, каким бывает секс с реальными людьми. Для меня Проктор теперь реальная личность – не говоря уже о подлинном имени, тогда как все мои клиенты были анонимными. Они лгали о себе, и секс у нас был чисто физический. При необходимости я изображала сладостные вздохи и стоны. Но никогда ничего не чувствовала, кроме разве что боли. Однако в прошлом месяце, когда постепенно узнала многое о Прокторе, я стала задумываться о том, как у нас с ним это было бы. Повлиял бы на мои ощущения тот факт, что я его знаю? Или же я навсегда утратила способность получать удовольствие от секса?

Как бы я реагировала?

Я уверена: ему в голову приходят те же мысли. Я читаю это в его взглядах, которые он украдкой бросает на меня, когда ему кажется, что я не вижу. Возможно, именно это больше всего на свете заставило меня стесняться собственного тела. Будучи проституткой, я разденусь перед любым, кто заплатит подходящую цену. Нагота для меня ничто, как и то, что я готова продать ее первому встречному, лишь бы мне за это заплатили. Но взгляд Проктора, даже когда я полностью одета, способен вызвать у меня неловкость.