Ритм-секция

Реза Мохаммед – или Мустафа Села – тоже. Я представляю его перед собой, этакое зеркальное отражение меня самой. Я не могу выстрелить в него, потому что не могу выстрелить в себя. Потому что именно это произошло бы, нажми я до конца на спусковой крючок. Возвращаю на место предохранитель и опускаю пистолет. Чему быть, того не миновать. Я готова встретить мою судьбу.

Мы оба не проронили ни слова. Снизу до нас доносятся крики. Затем трижды гремят взрывы. Затем – треск автоматной очереди. Нам слышны крики. Я слышу знакомый мне акцент. Он принадлежит анонимному солдату. На лестнице, ведущей из основной части самолета на верхнюю палубу, раздается топот тяжелых ботинок. Темноту прорезают красные лазерные лучи. Ярко-алая точка сначала танцует по моему лицу, затем замирает у меня на груди.

Самолет не взорвался. Мустафа Села не нажал кнопки на «Уокмэне». Не выстрелил из своего «Смит-энд-Вессона 645». Мы с ним одинаковы, он и я. Ни один из нас не оказался здесь добровольно. Нас обоих сюда и в этот момент привел неумолимый рок.

С задней части верхней палубы доносится хлопок выстрела. В чернильной тьме мне ничего не видно, кроме вырвавшейся из дула вспышки. Затем передо мной что-то с тяжелым стуком падает на пол. На его месте могла быть я. Но это не я. Я все еще стою на ногах. Значит, я жива.

* * *

06:17 по Гринвичу

Александер закурил свой привычный «Ротманс» и посмотрел на кассету на рабочем столе. Из восьми террористов, захвативших рейс BA283 авиакомпании «Бритиш эйруэйз», семеро погибли. Восьмого террориста, женщину, обнаружили в туалете. В иных обстоятельствах это можно было счесть комичным. Во время штурма самолета силами бойцов САС[13] два человека были убиты и четырнадцать получили ранения, в том числе трое – тяжелые. Как ни печальны были эти потери, по мнению Александера, число жертв было на редкость низким. Внутри тесного пространства коммерческого авиалайнера можно было ожидать гораздо более высокие цифры человеческих потерь.

Как же это все случилось? Александеру было понятно одно: преследуя некие собственные цели, Петра действовала независимо от него. Анонимный звонок, сделанный в Маджента-Хаус по коду допуска, пока еще не удалось отследить. Что-то подсказывало Александеру, что этого никогда не произойдет – Петра наверняка постаралась. По крайней мере, звонивший предупредил его о ее присутствии на борту, таким образом давая ему время связаться с Бойдом, у которого, в свою очередь, имелись связи с начальством САС в Херефорде. С подсказки Бойда Александер выдал себя за «технического координатора» операции.

Петра. Где она?

В том хаосе, который последовал за окончанием штурма самолета, Петра проскользнула сквозь сети и исчезла. Александер отлично понимал: для человека с такой подготовкой, как у нее, сделать это было проще простого. После Мальты она не объявилась ни под одной из известных ему масок; с банковских счетов, открытых на их имена, не было снято ни цента. Из чего Александер был вынужден заключить, что теперь у нее имеется, по крайней мере, одна собственная маска, никак не связанная с Маджента-Хаус.

Раздался стук в дверь. Вошла Рози.

– Он готов? – спросил Александер.

– Да, сэр. Ждет внизу. Но у меня еще кое-что.

– Что именно?

– Я только что получила подтверждение, что позавчера она была в Цюрихе. В «Банке Анри Лодера». Вышла оттуда в половину четвертого дня.

Номерной счет был открыт специально с той целью, чтобы на него поступали платежи от Серра. Это не был личный счет Петры.

– Значит, она с Мальты улетела в Цюрих, – произнес Александер. – Нам также известно, что вчера вечером она была в Париже. Но что нам известно о ней сегодня утром?

– Сэр, деньги полностью сняты со счета.

– Что?