Ритер

Лишь когда свет за окном начал угасать, свидетельствуя о наступлении вечера, дверь снова открылась, и в комнату вошла Кимора в сопровождении одного из рабов, который присутствовал при осмотре Тани днем.

– Ну что, милая, – прошамкала она, – нравится Леодра гостеприимство?

Таня ничего не ответила. Она сидела, обхватив руками колени, и лишь исподлобья посмотрела на старуху.

– Да ты сама виновата, – продолжила старуха. – Была бы покладистей, в холоде и голоде не сидела бы. Ну да ладно, Леодр на тебя не серчает. Так, урок преподал на будущее. Ну, пошли.

Раб кинул Тане пару сандалий из грубой кожи, которые девушка быстро надела. Потом, повинуясь знакам старухи, поднялась и двинулась к выходу. Кимора пошла впереди, а раб замыкал процессию. Они снова вышли во двор и пересекли его. Таня наслаждалась теплым воздухом, остывающим после дневной жары. Как мало надо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым!

Старуха ввела Таню в дверь, очень похожую на ту, которая открывала вход в узилище. Но лестница за ней вела наверх. Раб остался во дворе.

– Это женская половина, – пояснила старуха. – Мужчины могут входить сюда только с особого разрешения, хозяина или моего, и по крайней необходимости.

Они поднялись на второй этаж, прошли несколько шагов по узкому коридору с окнами во двор. С другой стороны в коридор выходило несколько дверей с засовами. Старуха открыла одну из них. За ней оказалась достаточно большая комната. Напротив двери находилось небольшое зарешеченное окно, выходящее в сад с высокими фруктовыми деревьями. Слева стояла деревянная лежанка с тонким тюфяком, маленькой подушкой и грубым покрывалом. Рядом с топчаном – грубо сколоченный столик, на нем – керамический кувшин, стакан и миска с фруктами. В правой стене находилась еще одна дверь. Когда старуха распахнула ее, Таня увидела небольшое помещение с ванной, ночным горшком, большой бочкой воды с черпаком, рядом с которой стояла бутыль с маслом. На стене висело полотенце.

– Помойся и поешь, – проговорила старуха.

Таня стянула тунику и залезла в ванну. Старуха помогла ей смазаться с ног до головы маслом из бутыли, а потом принялась поливать теплой водой. Таня мылась не без удовольствия. После всех перипетий этого страшного дня ей казалось, что она смывает не только грязь улиц Неса, но и всю мерзость, через которую ей пришлось пройти сегодня.

Помыв невольницу, Кимора подала ей полотенце, а потом тунику.

– Поешь и ложись спать, – прошамкала она, направляясь к выходу. – Завтра у тебя тяжелый день.

– Меня будут продавать? – испуганно спросила Таня.

– Нет, – покачала головой старуха. – Господин сказал, что ты недостаточно красива, чтобы просто выставить тебя на аукцион. Он сказал, что тебя будут обучать, прежде чем продадут. Это поднимет твою цену.

– Чему обучать? – Тане почему-то стало обидно, что ее не признали достаточно красивой для аукциона. Она привыкла всегда и везде считаться первой красавицей и, как любая женщина, болезненно воспринимала даже очень редкие замечания о несовершенстве своей внешности. Но сейчас быть признанной «рабыней, недостаточно красивой для аукциона», было вдвойне досадно.

– Не знаю чему, – пожала плечами старуха. – Зависит от того, кому он захочет продавать тебя. Может, тебя будут обучать прислуживать за столом в богатых домах. В нашей стране это особое искусство, варварка. Может, обучат искусству любви, для публичного дома. Здешние проститутки знают такие трюки, о которых вы и не подозреваете в ваших лесах. Ну а может, будут просто учить работе на кухне. Господин в свое время решит. А ты пока поешь и отдохни. От тебя больше ничего не зависит. Покорись своей судьбе.

Таня поджала губы и отвернулась. До ее слуха донесся звук запираемого снаружи засова. Несколько минут девушка стояла, не двигаясь, снова переживая свое унижение и ужасаясь предположениям старухи, а потом бросилась в комнату, упала на лежанку и разрыдалась.

Успокоиться ей удалось не скоро. Но чувство голода напомнило о себе слишком настойчиво. Она съела несколько фруктов и запила их сильно разбавленным противным вином из кувшина. После всего случившегося Тане казалось, что она вообще не сомкнет глаз. Однако вскоре она почувствовала, что ее непреодолимо тянет в сон. За секунду до того, как провалиться в беспамятство, она подумала, что вкус вина напомнил ей привкус еды, которую приготовил Ставр вчера вечером.

Спала Таня без сновидений и проснулась как-то сразу. За окном уже вовсю ярко светило солнце и пели птицы. На столике возле кровати девушка обнаружила полный разбавленным вином кувшин и новую миску с фруктами. Некоторое время она пребывала в нерешительности, а потом, подумав, что усыплять ее перед обучением нет никакого резона, быстро позавтракала и пошла умываться.