Ритер

– Это будет не просто религиозная война, – объявил священник. – Это будет война истинной веры с язычеством. И мы веруем, что Господь дарует нам победу.

Антон тяжело вздохнул. Было ясно, что этих людей невозможно переубедить. «Прав был Рыбников, – подумал он, – и себя погубят, и другим беды принесут. Надо это остановить. Но как?»

– Послушай, Антон, – Щекин придвинулся к нему, – я тебя видел в деле. Ты хороший боец. Ведь это ты в Васильева нунчаки бросал. Я тогда тебя так и не поблагодарил, извини. А ведь ты мне жизнь спас. Спасибо. И серебро на городе весной ведь ты взял. Я помню. То, что произошло сегодня… Будем считать это недоразумением. Ведь ты наш, настоящий русский человек. Ты должен быть с нами. Присоединяйся.

– Я бы ему не доверял, – нахмурился отец Никифор. – Он святую церковь хулил, к священникам непочтительно относился. Он восточными единоборствами занимался и языческие обряды исполнял.

– Да какие там языческие обряды? – поморщился Щекин.

– А поклон залу? – вскричал священник. – А идолам их? Вы знаете, какие там духи живут?

На лице Щекина мелькнуло секундное раздражение. Кажется, поп немало раздражал его, но почтение к сану все же взяло верх, и он заговорил с почтением.

– У всех бывают свои ошибки, отче. Но путь к спасению никому не заказан. Главное, чтобы человек был чист сердцем, а помыслы его устремлены к добру. Вон, Михей к нам каким прибежал. А теперь он добрый христианин.

– Да, но путь ко спасению лежит через раскаяние, – возразил отец Никифор. – Михей Христа всем сердцем принял, как только услышал о нем. А этот в православном государстве был рожден, а Христа так и не принял. Я ему не верю.

– Всему свое время, – отмахнулся Щекин и повернулся к пленнику. – Антон, я очень прошу тебя, присоединяйся к нам. Ведь ты видишь, мы никому не желаем зла. Мы лишь боремся за честь и достоинство русских и в нашем мире, и в этом. Переходи к нам.

Антон усмехнулся, стараясь сохранять самообладание:

– На службу зовете, а руки связанными держите. Интересный способ призыва. Прямо как в военкомате.

– Не доверяй ему, – взвизгнул отец Никифор.

– Развяжите его, – распорядился Щекин.

Через несколько секунд руки Антона были свободны. Один из рукопашников протянул ему одежду. Парень принялся нарочито медленно растирать затекшие кисти, потом одеваться, но мозг его работал лихорадочно.

«Если я сейчас убью Щекина, – думал он, – то без него ученики не смогут ничего сделать. Никифор больше языком молотит и подзуживает. Командовать он не способен. Этот дурацкий крестовый поход закончится, и не начавшись. Но стоит мне броситься на Щекина, его ученики сразу поднимут меня на штыки. Это они умеют. Уже доказали. Даже до Щекина не дотянусь. А если все же смогу, то, пожалуй, шашкой получу в живот, и все равно ничего не выйдет. Его тоже так просто не возьмешь. Что делать? Плюнуть в лицо, гордо отказаться? А толку? Запрут в амбар и пойдут дальше всех крушить. Как говорил Рыбников, не надо сопротивляться и ломать, надо использовать и искать слабые точки. Надо поступить к ним на службу, а потом ударить. Интересно, поверят они мне, если я вот так сразу соглашусь? Навряд ли. Будем играть».

– Я бы перешел к вам, Павел Андреевич, – задумчиво произнес Антон, – но как отнесется к этому Никита Викторович? Мне бы не хотелось выглядеть предателем.

– Это не будет предательством, – уверенно возразил Щекин. – Ведь ты учился у него карате. Прекрасно. Ты и будешь его учеником. Считай, что ты поступил на службу в армию. Разве это предательство?

– Но ведь вы – не армия, – продолжал изображать сомнения Антон. – Ну, вы же понимаете разницу. Я бы хотел дождаться Никиту Викторовича и поговорить с ним.

– Так положение, считай, военное, – настаивал Щекин. – Мы здесь единственные представители нашей страны. Вокруг враждебное окружение. Мы должны держаться вместе, нести свою культуру местному населению. По отдельности мы погибнем или потеряем свою национальную идентичность. Я знаю, что ты мне хочешь возразить. Да, здесь тоже есть Россия и русские. Но ведь ты понимаешь, что это далеко не та страна, в которой мы жили… и в которой хотели бы жить. Нас здесь меньше двух десятков человек. Считай, взвода еще нет. Если мы не начнем действовать прямо сейчас, то проиграем. Для меня очень важно, чтобы ты завтра вышел со мной к старейшинам племени и подтвердил, что я друг.

– Они будут слушать только своего ритера, – возразил Антон. – Для них это важно. С ритером они договариваются. Дружина, которую набирает ритер, их не волнует.

– Но ведь я – ритер, – воскликнул Щекин. – Я буду их защищать. Ты лишь подтвердишь, что я друг. Когда вернется Никита, я сумею с ним договориться. Ведь мы не враги. Мы не будем мешать друг другу. Он, если захочет, как и прежде будет обучать карате. Может создать свой бизнес. А может и присоединиться к нам. Но мы сейчас не можем ждать. Помоги мне.

– Не верь ему, Антон, – крикнул Андрей и тут же получил удар в солнечное сплетение от одного из рукопашников.