Рита

— … У него была длинная тёмная борода. В плечах он был раза в два шире Николая. Русал был похож на Риту, но у него были более грубые, топорные черты лица. Его злые глаза были на расстоянии вытянутой руки от моего лица. Я испугался. Я никогда не видел других русалок так близко. К тому же, таких больших и явно недружелюбных… Зарычав, он ударил своей большой, когтистой рукой по моему кругу… Раздался хлопок, круг сдулся, превратившись в бесполезный кусок резины, и я оказался в воде. Я понимал, что живым русал меня не отпустит. Я грёб изо всех сил, но почувствовал железную хватку на своей лодыжке, и он потащил меня под воду. Мне хватило ума сделать глубокий вдох, иначе я бы не сидел тут с вами… Русал быстро тащил меня вниз, на дно, я же, как мог, дёргал ногами, бил его по руке, но он не ослаблял хватки. Мы опускались всё глубже и глубже. Вода давила мне на грудь… В какой-то момент я почувствовал, что кислород в лёгких заканчивается. Я запаниковал. От этого воздух кончался ещё быстрее. А русал тянул меня всё глубже и глубже, не обращая внимания на мое яростное сопротивление… Поняв, что брыкаться бесполезно, я попытался укусить его за руку. Перевернувшись в воде, я увидел, как к нам стремительно приближается ещё одна тень. Присмотревшись, я понял, что это была… Рита!. Она неслась со скоростью пули, работая вверх-вниз хвостовым плавником, выставив перед собой руки. Вы даже не представляете, как я обрадовался, увидев её. Не знаю откуда, но у меня появилось ощущение, что я не погибну… Рита быстро подплыла к русалу и вцепилась зубами в его плечо. Я услышал приглушённый писк, вода стала окрашиваться кровью. В следующее мгновение он отпустил меня. Рита тут же схватила меня за запястье и потянула вверх. Всплывали мы быстро, только не вертикально, а как-то наискосок…

Дима вдруг замолчал. Юля сделала глоток пива, с улыбкой спросила:

— Ты думаешь, Рита что-то знала о кессонной болезни?

— Не знаю. Только всплывали мы именно так. Из воды мы практически выпрыгнули. Я сделал вдох, шлёпнулся в воду. Успел увидеть, как Рита сделала сальто в воздухе и опять нырнула. В этот момент я почувствовал резкую боль в правой икре, от которой я закричал, а потом меня опять стало затягивать под воду… Стоит отдать должное плавательным очкам, которые были на мне. Мне их привёз из Испании брат Ленки. Эти очки не сползли с моей головы ни тогда, когда русал тянул меня на дно, ни тогда, когда мы быстро всплывали с Ритой. Под них даже вода не затекла… Смотрю я вниз и вижу: русал вцепился ногтями в мою ногу и снова тащит вниз. Мне больно, я ору, брыкаюсь, кровь хлещет из раны, окрашивая воду в красный цвет… И тут опять появилась Рита. Она вцепилась зубами в хвост русала. Из его хвоста пошла кровь, он опять отпустил меня. Запищав, он попытался ударить Риту, но та быстро отплыла в сторону. Я всплыл, сделал вдох и из последних сил поплыл к берегу. Но проплыл я всего метров десять. Сзади опять послышался всплеск. Я оглянулся и увидел, как русал, точно так же, как Рита, выпрыгивает из воды и падает на меня сверху. Его когти тут же впились мне в плечи, и он опять начал топить меня… Потом я погрузился в темноту, которая стала светлеть, превращаясь в туман. Из белого тумана стало выплывать лицо русала с оскаленными зубами, которое плавно трансформировалось в улыбающуюся физиономию Энвера, врача из отеля «Баттерфляй». Он был одним из немногих турков из обслуживающего персонала отеля, кто хорошо говорил по-русски, хотя с небольшим акцентом. Я лежал на твёрдой койке, напротив меня, на стуле, сидел Энвер, положив ногу на ногу. Он хитро щурился, глядя на меня. Во рту у меня было сухо, голова гудела. Когда я попросил воды, Энвер спросил меня, как я себя чувствую. Я ответил, что нормально, хотя, если честно, плечо и нога немного побаливали. Приподняв голову, я увидел повязки…

— Бедненький, тебе накладывали швы? — Юля покачала головой.

— Да! Их сняли где-то через неделю…

— Так сколько же ты там тусовался? — удивился я.