Рисую судьбу! (СИ)

Аяна молчала. В её безмолвии сплелись уважение, трепет и чувство вины за войну, которую начали всё-таки люди.

- Вы чувствуете вину за народ в целом... не осуждаю эти эмоции, - не поворачиваясь, продолжил владыка. - Но могу вас утешить - всё же есть люди, которые хотят мне помочь, - он вздохнул.

Вздрогнув и затаив дыхание, Аяна попыталась посмотреть, где там страж. В словах владыки почудилась возможность побега, и спокойные рассуждения об этом пугали.

- Меня слышите только вы. Я ни одного слова ещё не сказал вслух, - подождав, пока море мыслей Аяны примет и растворит это знание, он продолжил: - Поэтому тяготит меня вовсе не страх перед обычной стражей.

- Чувствуете, что враг близко? - догадалась Аяна, чуть слышно это прошептав.

- Близко настолько, что холод в груди не перекрыть даже воспоминаниями о счастливых временах в наших лесах.

Желание чем-то помочь пронзило вдруг прочие мысли. Осмотрев свою камеру, Аяна не увидела ничего, чем можно нарисовать на стене, но, посмотрев в коридор, заметила факел, который был близко к её клетке. Его нельзя было достать рукой - стена-решётка закруглялась в широкую арку, но под факелом, рядом с окончанием этой арки, лежали остатки старого.

Магическое пламя - далеко не простой огонь, но и оно превращало дерево в уголь, которым можно было что-то чертить.

- Пожалуйста, повернитесь ко мне лицом, - как можно чётче подумала Аяна, и владыка действительно повернулся.

Аяна всматривалась в его впалые щёки и видела просто худые. Тонкий нос в её видениях превратился в широкий, но длинный, волосы - в короткие, кудрявые и ярко-рыжие, а тканевый сюртук - в блестящую броню.

Владыка кивнул благодарно, посмотрев на портрет.

- У вас необычный дар и доброе сердце. Хотите на свободу со мной?

- Думаю, меня скоро выпустят, - смутилась Аяна.

- После того как найдут у вас на стене рисунок, они поймут, как сильно вы мне помогли. Я же зову вас не просто сбежать и прятаться где-нибудь, а в наши леса.

Радость и лёгкое неверие разлились по душе лёгким теплом. Давние мечты оживали. В детстве Аяна часто сбегала из деревни, надеясь хоть издалека увидеть лес эльфов, чарующий и красивый. Она представляла себя то маленькой эльфийкой, живущей там, то зверьком, которому всё равно туда можно, то деревом...

Как оказалось теперь, чтобы жить с эльфами, не обязательно быть кем-то, кроме себя.

Когда половина людей праздновали победу над эльфами, другая на парад победителей смотрела молча и со слезами. Проклятье в этом мало что изменило: просто первые страдали из-за незаслуженного наказания, а вторые понимали, что всё по делам.

И теперь одна половина защищала своего великого короля от всех покушений другой. Страна бы раскололась на две, если бы трещина была одна и проходила ровно посередине, но, увы, бороздки-надломы исчертили всё хаотично - если уж ломаться, то рассыпаясь едва не в прах.

Но пока королевство всё же было целым. Просто бунтующих было больше обычного, и просто сегодня они задумали чуть-чуть облегчить свою вину перед эльфами.

Кто-то из слуг однажды услышал в голове чистый высокий голос. Так узнали, где именно сидит владыка, сколько рядом с ним стражи. Другие подробности узнали сами, и позже. И теперь были готовы к деятельным извинениям.

Нескольких стражей усыпили, подсыпав в воду зелье. Дальше был коридор. Тот слуга вёл отряд быстро и тихо, проход был далеко не центральным, и охраны там кроме внешней не было.

Но в самой тюрьме всегда готовы встречать непрошеных воинов. Там схлестнулись шумно: мечи бились о чужую броню, как и огонь, лёд и воздушные лезвия магов.

"Если вы видите этот образ, он может стать залогом провала", - раздалось в головах у освободителей, и и нужный портрет в серых тонах вспыхнул в их мыслях.

Это их отвлекло, и несколько ударов не прошли для отряда бесследно. Но, поняв вдруг свою ошибку, владыка отвлек похожим и стражу - так инициатива вернулась к напавшим. Ещё несколько раз - и они стали проигрывать.

Владыка внушал страх своей магией, люди - оружием и другим колдовством.

Наконец, победа досталась освободителям. Ключ от камеры владыки нашли сразу, хоть и искали их лихорадочно, а второй ключ, о котором просил эльф, не хотели подбирать вовсе.

Аяна понимала, что они не хотят так глупо попасться, но испугалась, что её действительно бросят.

Ключ всё же нашёлся. Ослабевшему за всё это время владыке помогали бежать, а Аяна справлялась сама.

Но бежали они не той дорогой, по которой пришли. В свете луны и звёзд пришлось схлестнуться с теми, кто к побегу из замковой тюрьмы не был готов.

О проникновении в замок охранники уже знали. Но не о том, что уже сбегают и тем более - где.

Снова бой, но теперь не основательный и до победы - а чтобы скрыться. Аяна пряталась за спины людей в доспехах, жмурилась от каждого удара рядом, и ноги как-то сами несли её прочь от всего этого, но вдруг её что-то резко остановило.

Владыка схватил за руку девушку, четко сказав:

- По одному пропадём все.

Сам он тоже боялся, но не столько клинков, сколько ощущения, что рядом враг. Что уже важны даже секунды.