Рискованный шаг

Кэти нарезала овощи.

– Все в порядке? – спросил он, устремляясь к холодильнику.

– Конечно. – Она окинула его критическим взглядом. – Ты весь вспотел, рубашка прилипла к спине. Нужно принять душ и побриться.

Ставя вафельные стаканчики на стол, Кеннет с насмешливой улыбкой взглянул на Кэти.

– О том, что нужно чистить зубы, можете не напоминать.

Ничуть не смутившись, она метнула на него хитрый взгляд.

– Тот одеколон, который ты купил… он очень приятный. Определенно, в нем что-то есть.

– Я рад, что вы одобряете мой выбор. Уже понюхали, а?

Кэти хмыкнула.

– Тебе понадобятся все возможные ухищрения, чтобы получить как можно больше от этого вечера.

– Никакой искусственной поддержки! Внешние факторы ничуть не влияют на Марианну. Ей неважно, кто я, чем занимаюсь и какие материальные выгоды могу предоставить.

– Может, так… а может, и нет. Умные женщины водят мужчин, которых хотят заполучить, на длинном поводке. Ты лакомый кусок, Кен, а мне сдается, что еще ни одна женщина так не привязывала тебя к себе.

Он покачал головой.

– Я вовсе не лакомый кусок для нее. Здесь что-то совсем другое.

Кэти подняла на него насмешливый взгляд.

– Глава и совладелец «Бумаги Макинтайра»? Обладатель собственного самолета? Один из самых влиятельных и уважаемых людей в Отаго?

– Все это для нее ничего не значит. Я бы понял, если бы это было не так. Я не дурак, Кэти.

– Влюбленные мужчины порой бывают слепы.

– Не так уж я и слеп.

В дверь черного хода громко постучали.

– О, фрукты принесли! – Всплеснув руками, Кэти поспешила открыть. – Бог с тобой, Кен. Но по мне, так твоя Марианна – дурочка, если не видит в тебе лакомого кусочка.

Не дурочка, покачал головой Кеннет. Просто у Марианны свой взгляд на ценности. Эта женщина думает и поступает так, как считает нужным, никому не позволяя влиять на свою жизнь.

Действуя машинально, он отнес портфель в кабинет, разделся в спальне и направился в ванную, чтобы принять душ и побриться, – и при этом не переставал вспоминать…

Эта картина… Проходя через приемную секретарши в свой кабинет, он обратил внимание на акварель, висящую над ее столом, и застыл на месте.

– Откуда у вас этот пейзаж?

– О, простите! – Ее лицо залила краска виноватого смущения. – Мне следовало бы посоветоваться с вами, прежде чем вешать ее в вашем офисе…

– Все в порядке. Мне просто хотелось узнать. От нее трудно оторвать взгляд.

Непритязательный морской пейзаж, изображающий, по-видимому, меловые скалы Дувра в ненастную погоду, рождал какое-то щемящее и светлое чувство.

– Да, я сразу влюбилась в эту акварель и не смогла ее не купить.

– Где?

– На рынке у пляжа, в пятницу вечером.

– На рынке?!

Таким вещам место в галерее. Это не ширпотреб, который продается на улицах! Кеннет любил живопись, и у него была небольшая, но со вкусом подобранная коллекция.

– Да. Обычно там продается самодельная бижутерия и не менее дешевые картинки, но на прилавке с плетеными корзиночками я увидела несколько удивительных акварелей. Мне хотелось купить их все, но одна эта обошлась больше чем в сотню долларов.

– Художник, похоже, не из местных?

– Женщина, которая их продавала, здесь недавно. Она живет в кемпинге. Очень экзотичная особа. Я слышала, она приехала из Испании.

Экзотичная… Он сразу представил сильно накрашенную дамочку в разноцветных развевающихся одеждах. И все же вечером следующей пятницы отправился на пляжный рынок.

Первый взгляд на нее… Кеннета словно потянуло сильнейшим магнитом, сердце громко забилось, пульс участился. Она разговаривала с соседкой по прилавку. Почувствовала ли женщина его присутствие? Наверное, да, потому что резко повернула голову. Их глаза встретились – и между ними словно пробежал электрический разряд. Затем она замерла, словно почуяв опасность, ее ресницы опустились. Женщина отгородилась от него.

Кеннет невольно остановился. От него словно заслонились щитом, и он почувствовал желание смести преграду. «Она не знает меня, – напомнил себе Кеннет, – а я не знаю ее». Он постарался преодолеть вспышку агрессивности, вняв внутреннему голосу, который твердил, что штурмом здесь победы не добиться.

Медленно подойдя, он принялся с равнодушным видом рассматривать акварели, разложенные на шатком столике. Каждая, несомненно, была произведением искусства и вызывала в Кеннете почти такое же возбуждение, как и сама женщина. Сельские пейзажи, портрет очаровательной девочки, натюрморт… Она вложила в них частичку себя, частичку души, сердца, разума и сделала это с мастерством и изысканным вкусом.

Кеннет не удержался и провел пальцем по рамке одной из картин.

– Это написали вы?

Ее ресницы взлетели вверх.

– Да.

Женщина стояла не шевелясь и смотрела на него по-кошачьи настороженными глазами. Он улыбнулся.

– Похоже на Англию?

– Да. – Ответной улыбки не последовало. От нее веяло тревожным ожиданием. – Вы хотите что-нибудь купить?

Ей явно хотелось, чтобы он поскорее ушел, и это было так странно, что еще больше заинтриговало Кеннета.

– У вас настоящий талант, – заметил он.

Женщина пожала плечами.

– Вас что-нибудь заинтересовало?