Рискованное приключение (ЛП)

— А потом в городе появляешься ты. Ты. — Он понизил голос, еще раз оглядел меня с ног до головы и продолжил: — Как ты выглядишь, как разговариваешь, как одеваешься — гребаный высший класс. Никто тебя не знает, ты приехала из гребаной Англии и вдруг целуешься с ним в «Собаке», прижимаясь к нему, как будто он какое-то божество или вроде того. Ты классная, ты можешь иметь любого, ткни пальцем в любого в этом баре — и он твой, — сообщил он мне. — Конечно же, он захотел трахнуть тебя.

— Все не так, — прошептала я.

Он поднял брови:

— Нет? Так он пустил тебя в свою жизнь? Все эти женщины, бывшие до тебя, ничего не получили, а тебя он пустил? Нина, ты классная. Черт, я бы пошел за тобой, не задумываясь ни на секунду, если бы мне повезло и такая женщина, как ты, дала бы мне шанс, я бы узлом завязался, чтобы положить к твоим ногам весь мир. Возможно, и Макс тоже. Откуда мне знать? Может, ты сумеешь родить ему ребенка, чего не смогла Анна. Но ты должна знать, девочка, и больше никто, кроме меня, тебе этого не скажет, потому что они надеются, что ты — та единственная, кто исцелит его гребаные раны. Ты красивая, ты милая, та даже забавная. Но тебе следует знать, что ты — не Анна.

Только чудом я не свалилась со своего стула на пол, настолько жестоким оказался этот словесный удар.

Вместо этого я сглотнула и предложила:

— Наверное, мне лучше оставить тебя одного.

Он поднял свой стакан, но предложил:

— Если ты вдруг захочешь исцелить мои раны, красавица, скажи только слово.

Я втянула воздух, решив, что это в нем говорит спиртное и гнев на то, что Шауна оказалась такой сукой, а он столько времени заботился о ней. Поэтому я подумала, что должна попытаться помочь ему.

Я подалась вперед:

— Гарри, она того не стоит.

Гарри отвел глаза, сделал еще глоток и спросил:

— Да?

— Я знаю, что Макс твой друг. Он был твоим другом много лет. Ты говоришь это, потому что злишься на Шауну. — Я положила ладонь на его предплечье. — Но, Гарри, она того не стоит.

Гарри посмотрел через весь бар на Макса, сжал губы, а потом одним глотком допил свой бурбон.

Потом он посмотрел на меня.

— Да, Нина, ты права. Конечно. Я был всего лишь вторым после Макса. Третьим, если считать Керта. Так что ты права, она того не стоит.

— Гарри, ты хороший парень, — мягко сказала я, и лицо Гарри изменилось, став таким враждебным, таким пугающим, что трудно смотреть. Я замерла на месте.

— Да, — повторил он. — Хороший парень. — Он наклонился ко мне и прошептал: — Такой хороший, что повторю, потому что считаю, что ты хорошая женщина и заслуживаешь этого: возможно, сейчас ты по уши влюблена в него, но однажды ты поймешь, что достойна лучшего. Он любил ее, Нина, она была его миром. Когда женщина является для мужчины целым миром и он теряет ее, ничто не может занять ее место, и ты должна это знать. Если Макс захочет, он будет хорошо к тебе относиться, но он будет знать и весь город будет знать, что ты не станешь для него тем, кем была Анна, никогда не станешь. Так что я считаю, поскольку я хороший парень и все такое, что ты тоже должна это знать.

Я сидела и потрясенно молчала, сердце билось как сумасшедшее, легкие болели, глаза горели от подступивших слез — все мои худшие опасения оправдались в жестокой, но честной пьяной болтовне Гарри.

Гарри посмотрел мне в глаза, потом накрыл ладонью мою руку, лежавшую на его предплечье, его лицо смягчилось, и он прошептал:

— Черт, Нина, я мудак.

Я отклонилась назад и вытянула руку из-под его ладони, быстро сказав:

— Все в порядке.

— Я просто зол. Шауна выставила меня дураком.

— Я понимаю.

Он подался ко мне, едва не свалившись со стула.

— Нина, серьезно, не слушай меня. Макс хороший парень. Я просто веду себя как козел.

— Точно, — прошептала я. — Я... Мне нужно на воздух. Ты... Тебя отвезти домой? Я могу попросить Броуди или моего отчима, Стива...

Он покачал головой:

— Я попрошу Джейка позвонить в «Трифти» и вызвать мне такси.

Я кивнула:

— Тогда я выйду на минутку.

— Нина... — начал он, но я постаралась уйти как можно быстрее.

Оставив свое нетронутое пиво на стойке, я направилась к выходу, убирая волосы с лица. Собрав их в пучок на затылке, я взглянула в сторону бильярдных столов. Макс стоял ко мне спиной, и я наблюдала, как он наклонился, готовясь нанести удар.

Я посмотрела на мамин столик, и увидела, что Арлин, Линда и Дженна наклонились к маме, сосредоточенно слушая одну из ее безумных, но правдивых историй.

Но Ками смотрела на меня.

Это хорошо. В темноте бара она вряд ли могла разглядеть выражение моего лица, но даже если и могла бы, то это же Ками. Ей все равно.

Я вышла на улицу без пальто, холодный ночной воздух моментально защипал кожу, но я его только приветствовала. Было на чем сосредоточиться, кроме путаницы мыслей у меня в голове. Я посмотрела направо, потом налево и направилась к торцу здания, где заканчивался фонарь, освещавший стоянку. Темнота, одиночество, место, где я смогу собраться с мыслями или, еще лучше, выбросить их из головы.

Я прислонилась к стене, глубоко дыша, чувствуя, как глаза наполнились слезами и одна из них скользнула вниз по моей щеке.