Рискованное приключение (ЛП)

— Алло! Макс! Мы в двадцать первом веке. Следуй за мной в мир, где существуют сотовые телефоны, системы спутниковой навигации и компьютеры, которые можно носить в кейсе, вместо ЭВМ размером с целую комнату. О, и где женщины уже много десятилетий вносят финансовый вклад в семейный бюджет.

Его лицо осталось таким же темным, а голос был низким и беспощадным, когда он сказал:

— Не смешно, малышка.

Я напряглась всем телом и вытаращилась на него:

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

Мы молча смотрели друг на друга, а я чувствовала себя так, словно на меня обрушилась целая серия ударов в живот. Я лежала на спине, но мне все равно не хватало воздуха.

У меня имелась противоречивая информация о состоянии дел с банковским счетом Макса, но эти сведения поступали не от Макса. До сих пор.

Я сложила вместе то, что знала.

Я знала, сколько стоило снять его дом на неделю — небольшое состояние. И то, что я заплатила, не было самой высокой стоимостью. В зимние месяцы арендная плата была почти вдвое выше того, что заплатила я. Если он был дома только два месяца в году и дом постоянно сдавался, а он сказал, что так и было, особенно зимой, он сделал на нем состояние.

И он уже выплатил кредит.

И у него было два квадроцикла, снегоход, мотоцикл, машина, накрытая брезентом, и Чероки не самой последней модели, но далеко не старый. И приходящая домработница.

Может, он и не богат, но точно неплохо обеспечивает себя.

Чего он не желал, так это позволить маленькой женщине внести вклад в совместные финансы. Он позволит своей мужской гордости помешать сохранить его гору нетронутой.

Да, вот он, подвох. Та часть, когда хорошее начало совместной жизни с кем-то превращается в плохое. Мою кожу начало покалывать от страха, но я слишком сильно была занята попытками контролировать ярость, которая почти ослепила меня.

— Гордый и упрямый, — прошептала я, и мой взгляд превратился в сердитый.

— Что? — спросил он, нахмурившись.

Я быстро скатилась с кровати и принялась лихорадочно копаться в одежде, которую мы разбросали вчера ночью. Схватив его футболку с длинным рукавом, я выпрямилась и натянула ее через голову, запутавшись в многочисленных складках.

— Гордый и упрямый, — бормотала я из-под футболки, сражаясь с рукавами.

— Нина, ложись обратно в кровать.

Я наконец-то отдернула футболку и сердито зыркнула на Макса.

— В точности как твоя мама! — обвинила я, повысив голос.

Его и так сердитое лицо стало пугающим, а голос зазвучал предостерегающе.

— Нина, ложись обратно в кровать.

— Нет! — рявкнула я. — В кровати ты можешь делать со мной все, что захочешь, Макс, и когда ты это делаешь, признаю, мне это нравится. Но когда ты не трахаешь меня, ты не можешь мне приказывать.

Его брови сошлись у переносицы, и он тихо и сердито пророкотал:

— Что за херня?

Закатывая рукав, я наклонилась вперед и фактически проорала:

— Ты! Мистер Колорадо Мачо Макс! Ты не можешь мне приказывать, не можешь говорить мне, что делать! Не позволять мне участвовать в диалоге! Не позволять мне участвовать в нашей жизни! — Я закончила подворачивать рукав и взмахнула рукой. — Ты считаешь, что если я буду жить здесь, то мне захочется, чтобы утес испортили? Думаешь, мне захочется видеть там дом, или таунхаус, или гостиницу? Думаешь, я захочу, чтобы тут ездило больше машин, разрушив тишину и покой этого места? Думаешь, я захочу видеть разрушение, которое устроят на горе люди и строительство? — Я начала закатывать второй рукав и закончила во весь голос: — Нет! Я не хочу этого! Но разве ты предоставишь мне выбор? Разве ты позволишь мне помочь? Снова нет!

Макс откинул одеяло, а я, резко развернувшись, наклонилась, чтобы отыскать свои трусики в куче одежды. Я увидела, что штанина его джинсов поползла прочь, и поняла, что он встал с кровати. Я нашла свои трусики, схватила их и, развернувшись, сделала шаг назад, увидев, что Макс подошел близко и застегивал джинсы.

Я наклонилась и натянула трусики, ободрав царапины на ноге, но не обратив внимания на боль.

— Я могу посадить цветы и покупать всякие штуки для кухни. Ты сошел с ума! — завопила я.

— Это мой дом, детка, моя земля, моя ответственность. Эта земля принадлежит моей семье больше сотни лет.

Я выпрямилась и выкрикнула ему в лицо:

— Да, ты говорил, и если у нас все получится, в чем ты так чертовски уверен, то не буду ли и я твоей семьей тоже?

Он вздрогнул, и я поняла, что добилась своего, но не остановилась.

— У тебя все в полном порядке с деньгами, но ты готов нести убытки, чтобы было так, как ты хочешь. А не так, как хочу я, чтобы я была твоим партнером, а не твоей маленькой женщиной! — орала я.

— Нина, это бред, — отрезал он.

— Да ну?

— Хватит об этом, — объявил он.

— О, значит теперь, когда я права, а ты не прав, мы закончили?

— Нина...

Я покачала головой и подняла руку, продолжая кричать:

— Нет, ни за то. Гордый и упрямый. В этом весь ты. Я переезжаю сюда и вписываюсь в твою жизнь. А не мы строим нашу жизнь вместе.

Он шагнул ко мне, но я быстро отбежала на два шага назад.

— Черт побери, Нина.