Рискованное приключение (ЛП)

Я вздохнула, ощутив новый приступ вины, на этот раз сильнее, и потянула свою руку, но Макс держал крепко, поэтому я перестала тянуть и мягко сказала:

— Знаю, извини, это, должно быть, неожиданно...

— Каким образом твой отпуск в Скалистых горах превратился в то, что через неделю после отъезда ты стоишь напротив меня и держишь за руку другого мужчину? — спросил Найлс, сузив глаза и заливаясь краской.

— Найлс, я уехала в горы не в отпуск, — осторожно напомнила я. — Я взяла перерыв.

— Перерыв от работы, — тут же сказал Найлс.

— Перерыв от тебя, — возразила я, — от нас. Я говорила тебе об этом уже не знаю сколько раз.

Найлс склонил голову набок и ответил:

— Я даже не понимаю, что это значит. Я не понял тогда и не понимаю сейчас.

— Тогда тебе следовало спросить меня, когда я объясняла тебе, сказать мне, что ты не понял.

— Я не думал, что это стоит обсуждать, и уж точно не предполагал, что это приведет к подобному.

Он не думал, что это стоит обсуждать?

Подозреваю, что теперь я выглядела так, будто меня ударили в живот.

Я постаралась не зацикливаться на этом, что оказалось непросто, но я справилась и спросила:

— Ты читал мое электронное письмо?

— Я просмотрел его, у меня не было времени...

Макс рядом со мной напрягся еще сильнее, но я сосредоточилась на собственных ощущениях. Я тоже напряглась. Очень напряглась. Опасно напряглась.

— Ты его просмотрел? — тихо спросила я, но не потому, что старалась быть помягче. Я говорила тихо, потому что пыталась сдерживать свой нрав.

— Нина, я очень занят на работе, ты это знаешь. Вот почему я не смог поехать с тобой в отпуск, — ответил Найлс таким тоном, словно он начал раздражаться, хотя совсем немного.

— Найлс, я не просила тебя поехать со мной. Весь смысл перерыва — побыть врозь, чтобы подумать о том, хотим ли мы быть вместе или нет. Я объясняла тебе.

— Это глупо, — возразил Найлс, и мои глаза затянула тонкая красная пелена, не сулившая ничего хорошего.

— Твою ж мать, — пробормотал Макс, пока я сосредоточилась на том, чтобы мое зрение прояснилось и все не закончилось такими же воплями, как у мамы.

— Вы можете не вмешиваться, — вступил в разговор отец, обращаясь к Максу.

— Извини, Ларри, я уже вмешался, — ответил Макс, и, если бы все не пошло наперекосяк, я могла бы расхохотаться. Отец ненавидел, когда его называли Ларри, просто ненавидел.

— А вы кто такой? — сердито посмотрел Найлс на Макса.

— Я Холден Максвелл, — сразу же ответил Макс, опередив меня. — Я хозяин дома, который сняла Нина. Произошла путаница, мне пришлось вернуться в город по личным делам, а Слим не предупредил Нину. Она приехала в дом, а я оказался там. К счастью. Она была очень больна, у нее поднялась высокая температура, так что она пролежала в беспамятстве два дня, и я уже подумывал, что мне придется отвезти ее в больницу. Лихорадка прошла, и с тех пор отношения между нами изменились. Мы узнали друг друга, нам обоим понравилось то, что мы узнали, а самое главное — ты не заботился о том, что было твоим. Теперь, как объяснила Нина, ты ее потерял, а я нашел, и она моя.

Как обычно, Макс говорил без обиняков, и теперь Найлс сердито смотрел на него, но делал это, открыв рот.

Макс не обратил внимания на сердитый взгляд Найлса и, посмотрев сначала на меня, потом на маму и Стива, спросил:

— Мы тут закончили?

Я услышала, как хохотнул Стив.

Однако мама заявила:

— Я не закончила.

— Закончила, милая, — сказал Стив, потянув ее за собой на пару футов.

— Я тоже не закончил, — заявил отец и наконец встал.

— Вам нечего и начинать. Насколько я понимаю, это не ваше дело, — сказал ему Макс.

— Она моя дочь, — заявил отец.

— Вы зачали ее, но это не делает ее вашей дочерью, — ответил Макс, и отец покраснел.

— Насколько я вижу, это и не ваше дело, — сказал он.

— Похоже, у вас не очень хорошо со зрением, — ответил Макс.

Отец не успел ничего сказать, поскольку заговорил Найлс.

— Я потерял ее, а вы нашли, и теперь она ваша? — спросил Найлс Макса, и Макс посмотрел на него.

— Именно это я и сказал.

Я решила вмешаться.

— Найлс, пожалуйста, послушай...

— Это невероятно, — огрызнулся Найлс, явно раздраженный, возможно, даже более, чем слегка, хотя это и удивило меня. Я никогда не слышала, чтобы он огрызался, ни разу за все годы, что я его знала. — Я слышал его голос по телефону и не мог поверить в это, даже после того как Лоуренс рассказал мне, что случилось. Я стою и смотрю на тебя и все еще не могу поверить.

Мое терпение лопнуло, и я объяснила:

— Я не понимаю, чему ты не можешь поверить, поскольку между нами уже давно все было не так гладко, очень давно, Найлс. И я говорила тебе, что уезжаю на две недели, чтобы подумать о наших отношениях. Потом я написала тебе электронное письмо — на что мне, между прочим, потребовалось два часа, — в котором объяснила, что у нас ничего не получится и указала все причины. Потом я позвонила тебе и сказала, что между нами все кончено.