Рискованное приключение (ЛП)

— Если ты снова об этом забудешь, позвони мне и я напомню, — сказал Макс Минди и потребовал: — Обещай мне, детка.

— Хорошо, — прошептала она.

— Я хочу, чтобы ты пообещала, — приказал он, и ее пальцы сжали его футболку.

Одну секунду, на которую у меня остановилось сердце, она молчала, но потом произнесла:

— Я обещаю, Макс.

Он тоже помолчал, прежде чем ответить:

— Хорошо, милая.

Он отодвинулся, но взял ее лицо в ладони и коснулся губами лба, потом повернулся и принял меня у Броуди.

Я обняла его за талию обеими руками, а он обнял меня. Броуди поднял свою необутую сестру на руки, спустился с крыльца и понес ее к своей субару. Мы с Максом стояли, обнявшись, и смотрели, как сначала Барб и Даррен, а затем Броуди и Минди в три приема развернулись и выехали на дорогу.

Я помахала рукой, на случай если Минди оглянется назад или Броуди посмотрит в зеркало заднего вида. Я не знала, смотрят ли они, но продолжала махать, даже когда они свернули на шоссе.

Макс сжал меня в объятиях, и я вздохнула.

— Холодает, милая, будет снегопад, — сказал он. Я прижалась щекой к его груди и смотрела на открывающийся вид, снова обняв его обеими руками. Он прав, облака заслоняли солнце и в воздухе ощущался холодок.

— Ты в порядке? — спросила я его грудь, хотя и знала ответ.

— Нет, — честно сказал он.

— Мне жаль, Макс, — прошептала я.

— Мне тоже, — прошептал он в ответ.

Некоторое время мы молча стояли, обнимая друг друга. Я смотрела на пейзаж, и Макс тоже, прижавшись щекой к моей макушке.

Тогда я подумала: было бы по-другому, если бы Макс был рядом, когда умер Чарли? Если бы у меня было все это, возможно, не этот вид, но его сильные руки, обнимавшие меня, его щека у моих волос, если бы я могла держаться за него?

Я решила, что потерять Чарли было бы не менее больно, но если бы после этого я знала, что не одна, то мне было бы немного легче.

И я поняла, что именно потеря Чарли открыла путь одиночеству, но я была в таком горе, что не смогла его побороть. Так что, когда позже я встретила Найлса и он оказался добрым и по-своему внимательным, я прицепилась к нему, потому что с ним я больше не была одна.

Но проблема в том, что после этого я не стала менее одинокой.

— И ты все время чувствуешь себя так? — нарушил молчание Макс.

Я задрала голову и посмотрела на него:

— Что, прости?

— Чарли.

Я закрыла глаза, потом открыла и честно кивнула.

— Милая, — прошептал он, его лицо стало нежным, глаза потеплели, но было в них что-то еще — понимание, которое разрывало мне сердце.

— Но у вас все будет по-другому, милый. У нее все будет хорошо, — пообещала я.

— Да, — ответил он, сжимая меня в объятьях.

— Нина замерзнет до смерти, если ты продержишь ее на крыльце еще хоть немного, — сказал Коттон. Мы повернулись и увидели, что он высунулся из двери. — И вообще, нам еще картины вешать, сынок, тащи сюда свою задницу.

С этими словами он вернулся в дом, но оставил дверь открытой.

Момент был разрушен, так что я решила поднять настроение. Поэтому, пока мы, обнявшись, шли к открытой двери, я сказала:

— Кажется, Коттон пытается в одиночку удвоить твой счет за газ.

— Я уже говорил, что он заноза в заднице? — громко спросил Макс, когда мы вошли в дом, и он закрыл дверь.

— Я подарил ему свои работы, а он называет меня занозой в заднице, — пожаловался Коттон моей маме, которая выглядела так, словно что-то готовит, и это меня встревожило. Я надеялась, что ее порыв стряпать успокоился после завтрака, потому что поход за продуктами означал, что теперь у нее появится простор для фантазии относительно ингредиентов.

— Ох уж эти современные дети, — ответила мама, — никакой благодарности.

— Макс, мама опять назвала тебя ребенком, — наябедничала я, хотя Макс и сам все слышал.

— Да, но она готовит свою мексиканскую запеканку, — сказал Стив, и я восторженно ахнула. Стив усмехнулся и посмотрел на Макса. — Нина любит мексиканскую запеканку своей мамы.

Макс становил меня у края кухни, я подняла на него глаза и объяснила:

— Ты тоже полюбишь. Ты только попробуешь и не сможешь подумать ничего кроме: «Божественная амброзия».

Макс усмехнулся, глядя на меня сверху вниз, и я с облегчением увидела, что эта улыбка уже больше походила на его обычную прекрасную улыбку.

— Никогда в жизни не думал подобного, Герцогиня, — сообщил он. — На самом деле я даже не знаю, что это значит.

— Пища богов, — сообщила я.

— То есть ты хочешь сказать, что запеканка твоей мамы хороша.

— Лучшая.

— И это тоже моя стряпня, — высокомерно вставила мама.

Я встала на цыпочки и громким шепотом сообщила Максу:

— Редкий удачный случай.

— Я все слышала! — рявкнула мама.

Тут вмешался Стив, обратившись к Максу:

— Нам придется соорудить какую-нибудь лебедку, если ты хочешь повесить ту картину над кроватью. Она не пройдет по винтовой лестнице.

— Нет проблем, я уже делал так с мебелью, — ответил Макс и решил: — Схожу в сарай за инструментами.

— Я с тобой, — предложил Стив и слез со стула.

— Я посижу в тепле, — отказался участвовать Коттон и уселся на стул.