Рискованное приключение

Форт поставил бы целое состояние на то, что Лизетт действительно невинна и искренне испугалась, столкнувшись с его домогательствами. Если так, маловероятно, что она марионетка Мюррея. Кто же в таком случае эта храбрая невинная овечка, стащившая пистолет у джентльмена?

Он вздохнул, осознав, что опять поддался тревоге за несносную женщину. Затем постучал по крыше кареты и велел ехать в другом направлении — необходимо избавиться хотя бы от части забот.

Вскоре он уже входил в роскошное заведение Мирабель, самой известной в Лондоне мадам. Массивные канделябры освещали великолепный салон, где собралось несколько мужчин, проводивших время за игрой и выпивкой. На коленях некоторых из них устроились молодые женщины. Кругом возвышались помосты, на которых расположились в откровенных позах полуодетые красотки, способные возбудить желание у самого пресыщенного посетителя.

Форт дал понять, что хочет поговорить с хозяйкой наедине, и его провели в элегантный будуар. Вскоре к нему присоединилась Мирабель, красивая женщина с жестким выражением лица. Ее темные волосы были уложены в изящную прическу, а рубиново-красное платье не посрамило бы и герцогиню. Так же как и драгоценности, разве что она несколько злоупотребляла ими.

Мадам была явно разочарована, что один из ее самых богатых клиентов явился не в поисках развлечений, но не отказалась бы продать и информацию. Она отлично понимала, как полезно иметь друзей в высших сферах.

— Вам хорошо известно, милорд, что я не связываюсь с рабынями.

— Но вы знаете, кто этим занимается. Наверное, до вас дошли бы слухи, попадись в их сети новенькая девушка?

— Подобные вещи меня не интересуют. — Она поигрывала массивным бриллиантовым ожерельем, украшавшим ее напудренную грудь. — Но я могла бы навести справки.

Форт посмотрел на нее с улыбкой, сулившей щедрое вознаграждение:

— Буду вам признателен.

Мадам улыбнулась в ответ:

— Я рассчитываю на это. — Когда он направился к двери, она добавила:

— Вы уверены, что нам нечем соблазнить вас? У нас есть все, что можно пожелать.

По тому, как она выделила слово все, он мог заключить, что ему деликатно предлагают миловидного юношу. Видимо, его отсутствие в течение последнего времени озадачивало ее.

— Благодарю вас. Мирабель. Нет.

Он не стал ничего объяснять, но, пробираясь через заполненный салон к выходу, задумался о своем странном воздержании.

До того как умер отец, он был большим любителем женщин, но эмоционально они его не трогали. Если девчонка хотела его и была на вид здорова, он не отказывал себе в удовольствии, стараясь доставить наслаждение и ей. Форт всегда ценил страстный отклик, предпочитая его пассивному телу. Собственно, наибольшее наслаждение он получал, овладевая женщиной, доведенной до экстаза безудержным вожделением, чувствуя, как ее извивающиеся бедра вторят его движениям. С некоторым удивлением он осознал, что этот чувственный образ больше не возбуждает его.

Прошло некоторое время, прежде чем ему удалось уйти от Мирабель, так как его то и дело окликали многочисленные приятели. Он задержался у помоста, где группа мужчин наблюдала, как одна из женщин с большим искусством изображала оргазм, отдаваясь невидимому любовнику. Его компаньоны уставились на нее горящими глазами. Некоторые, не в силах сдержаться, потирали свою возбужденную плоть.

Но он ничего не испытывал.

Его интерес к женщинам стал слабеть несколько месяцев назад, но граф не отдавал себе отчета, насколько серьезно обстоит дело. Может быть, он никогда больше не пожелает женщину.

Однако он желал Лизетт. Эта мысль поразила его. Неужели он дошел до того, что ему нужна перепуганная невинная девица, чтобы возбудить его пресыщенный аппетит? Если так, пусть остается пресыщенным. С дрожащими девственницами слишком много хлопот.

Он незаметно отошел от группы увлеченных представлением мужчин и вышел из дома Мирабель, размышляя о том, когда же угас его интерес к женщинам. Совсем недавно этот интерес был силен, даже чересчур. После смерти отца он обнаружил, что его сексуальные потребности вдруг возросли. Просто удивительно, сколько достойных светских дам нашли неотразимым самого молодого и необыкновенно красивого графа. Поначалу он охотно шел им навстречу.

Если же Уолгрейв предпочитал шлюху, то при наличии бездонного кошелька в Лондоне можно было купить абсолютно все. В течение какого-то времени он думал, что обретет забвение, изматывая себя все новыми и новыми связями, встречаясь с самыми разными женщинами, а может быть, надеялся найти нечто большее.

Чего бы ни жаждала его душа, он нашел только кромешный ад.

Когда стоны наслаждения перестали его возбуждать, он перешел к стонам от боли. Ни шлюхи, ни благородные дамы никогда не жаловались, а некоторые даже получали удовольствие от его грубости. Но однажды, увидев синяки на соблазнительном теле графини, он возненавидел человека, в которого превратился.