— Вот почему ты выглядел, как ходячая реклама «Ральфа Лорена» (прим. пер. — американский модельер), перед этим приемом. Хотел показать ему, что он упустил? — Мое хихиканье заставляет Дина подавиться смешком вместе со мной.
— Ты такая же, как и твой сын, ты это знаешь?
Я мягко улыбаюсь на такое определение.
— Послушай, мне нравится красиво одеваться. Вот и все, — утверждает он. — Кроме того, мы с Майклом просто друзья.
— Такие «просто друзья», как ты и дядя Стюарт? — дразнит малец, и мне хочется его похвалить.
— С каких это пор ты называешь его дядей Стюартом? Ты едва ли его видишь, — раздражение Люка начинает окрашивать его щеки.
— Я постоянно его вижу, — смятение Дина снова появляется. — Они с дядей Си Джеем лучшие друзья.
В глазах Люка вспыхивает ревность и дискомфорт, прежде чем он смотрит на потолок, бормоча:
— Не напоминай.
С любопытством спрашиваю:
— Откуда ты знаешь, что они лучшие друзья?
— Они много зависают вместе. — На его невинный ответ он получает презрительное хмыканье от Люка. Дин скрещивает руки на груди. — От этого тебе не сидится на месте в последнее время? Думаешь, дядя Си Джей и дядя Стюарт обманывают?
Люк начинает:
— Малец...
— Это же, бл*дь, невероятно! — Его накрывает приступ истерического смеха.
— За речью следи, — бормочу я, не уверенная, услышит ли он меня из-за своего веселья.
Выражение на лице Люка меняется от раздраженного до смущенного — такая редкость.
Когда его смех прекращается, Дин произносит:
— Ты знаешь, что это безумие, правда ведь? — Когда Люк не отвечает, Дин разъясняет: — Дядя Си Джей — не гей. Типа вообще. Не проси меня объяснять, откуда я это знаю, иначе меня посадят под домашний арест без права выходить куда-либо без присмотра до конца жизни.
— Помимо этой секретной информации...
— Дядя Си Джей поклоняется земле, по которой ходит тетя Эрин. Я имею в виду, подобно тому, как Канье Уэст сохнет по Ким. Хотя, по-моему, у дяди Си Джея больше понтов, чем у Канье.