Риск

— Знаю, — сказала Трули в ответ на мои поднятые брови, — я тоже не могу её понять. Думаю, Стеф предпочитает именно так. Я реально удивлена, что она с тобой поздоровалась.

— Если это можно назвать приветствием.

— Для Стеф это так.

Трули скинула туфли на каблуках и направилась на кухню.

— Тебе нравится гамбо?

— Я не знаю. Что это?

Трули вздохнула, изображая шок, и выглянула из-за угла.

— Ты шутишь! О, дорогой, ты непременно должен попробовать. — Она снова исчезла за углом, и я услышал, как открывается холодильник.

Я застал Трули за перемешиванием какого-то ужасающего на вид вещества в пластиковом контейнере. Она установила таймер на микроволновке и поставила в неё еду. Никогда раньше не встречал женщину, которая могла бы превратить обычное движение в нечто удивительное, за чем я мог наблюдать, не переставая.

— Что? — Трули поймала меня за разглядыванием.

Я положил одну руку на дверцу холодильника, а другой провёл по вырезу её блузки.

— Мне нравится твой холодильник. Просто вспомнил, как сильно.

У Трули сбилось дыхание и она покраснела, пока мои пальцы наслаждались её бархатистой кожей. Она хотела, чтобы я прикасался к ней больше. А я жаждал доставить ей удовольствие. Но тут запищала микроволновка, и девушка встрепенулась.

— Садись. Я принесу тебе тарелку.

Думаю, Трули не стала бы возражать, если бы я проигнорировал, снял с неё одежду и начал предъявлять требования. Но я так не поступил. Мне нравилось быть с ней вот так. Нравилось смотреть, как Трули наполняет супом щербатую тарелку и приносит мне, даже если еда не выглядела особенно аппетитной.

— Пахнет вкусно, — признал я, — как ты сказала, оно называется?

— Гамбо, — ответила она с улыбкой, — ты должен его съесть. Я настаиваю. Внутри колбаса, креветки, овощи и практически всё, что только можно придумать. Мы с сёстрами привыкли месяцами жить только на этом. Я могу приготовить гамбо даже с закрытыми глазами.

Я взял протянутую мне ложку.

— Думал, ты не готовишь.

Трули пожала плечами.

— А я думала, — ты пещерный человек, поэтому соврала.

Она внимательно наблюдала за мной, пока я пробовал кусочек. Чувствовал себя немного неловко, видя, как сильно она хотела, чтобы мне понравилось это дурацкое блюдо. Я медленно прожевал и проглотил.

— Вкусно, — искренне похвалил я.

Она усмехнулась и вернулась к холодильнику.

— Поздравляю. Ты потерял свою девственность креольского гамбо, и теперь ничто другое больше никогда не будет таким вкусным. Хочешь пива?

Я колебался. Я мог выпить. Как делал это часто, но иногда я заходил слишком далеко, даже если не хотел этого. Тогда я проваливался в чёрную дыру и начинал отбрасывать старые обиды. Я не хотел, чтобы Трули видела меня таким. Чёрт возьми, нет.

— Вода подойдёт.

Она принесла мне воды, взяла тарелку с гамбо для себя и села напротив.

— Итак, ты хочешь стать дизайнером, — сказал я. Её тёмные брови удивлённо взлетели вверх, — что? Разве ты не говорила мне об этом?

— Ну, да, но не думала, что ты слушаешь.

— Трули, я тебе уже говорил: я всегда тебя слушаю.

Она с грохотом уронила ложку на тарелку.

— Крид, — Трули произнесла моё имя так, словно это было ругательство. Я перестал жевать, задаваясь вопросом, какого чёрта я сделал, чтобы расстроить её. Она наклонилась вперёд, кончики её волос задевали стол, пока я ждал, когда она посмотрит на меня. Трули подняла на меня взгляд, и я увидел, что она совсем не сердится. Казалось, она нервничала, — ты начинаешь мне слишком сильно нравиться.

— И это плохо? — я положил руку ей под подбородок и наклонился, чтобы нежно поцеловать в губы, — а?

Мы продолжили есть в тишине. Время от времени Трули смотрела на меня тёмными глазами, полными тайн. Это не имело значения, у меня тоже припрятано немного.

После того как мы поели, Трули спросила, не хочу ли я посмотреть телевизор. Мне не хотелось, но я всё равно сел рядом с ней на диван. Она положила голову мне на плечо и счастливо вздохнула, пока я переключал каналы. Я заметил её улыбку, когда обнял за плечи, чтобы прижать ближе. На ум пришли Сэйлор и Корд.

— Тебе нравится это шоу? — спросила она. На экране бегала и кричала куча тощих женщин. Двое из них начали дёргать друг друга за волосы.

— Нет, — я выключил телевизор. Потом коснулся прозрачной ткани её юбки, — ты всегда делаешь одежду, которую носишь?

— Раньше, да. Постоянно рыскала на eBay в поисках винтажных выкроек, а потом тратила большую часть своих сбережений на ткань.

— Раньше? Больше так не делаешь?

— Ну, — медленно произнесла она, — мне пришлось продать свою швейную машинку около года назад. Как только смогу накопить достаточно денег от чаевых, куплю ещё одну. Я скучаю по шитью. Создавать что-то красивое — это огромное удовольствие. Когда мне было около восьми, мама на несколько недель оставила нас с прабабушкой. Не знаю, где, чёрт возьми, она пропадала, но это и неважно. Бабуля Джун была очень милой. Именно она научила меня шить лоскутные одеяла и следовать выкройкам. Джун шила на очень старом Зингере с педалью.

Мои пальцы играли в волосах Трули, пока она говорила. — У неё было что?

Трули взглянула на меня с ошеломляющей улыбкой.