Ришелье

Но для кардинала эта вылазка была чревата тяжелыми последствиями. Ревностные католики, принадлежавшие к высшей знати и ненавидевшие его — среди них принц Конде, — потребовали полного искоренения еретиков, что никак не согласовалось с провозглашенной Ришелье политикой веротерпимости и разработанными им планами внешней политики. Преследование протестантов могло вызвать недовольство в Вестминстере и Гааге, с согласия которых Ришелье нанял корабли для перевозки войск. Экипажи кораблей, узнав о притеснениях своих братьев по вере, могли поднять мятеж, и военные операции против гугенотов были бы сорваны.

В этой сложной, запутанной обстановке Ришелье действовал как самый искусный жонглер. Он добился нейтралитета Англии, всячески ублажая тщеславие Бекингема, пытаясь сыграть на заключении брака между Карлом и Генриеттой Марией. Поддерживая Нидерланды, он сдерживал испанцев. Став более уступчивым по отношению к ним, он добился заключения выгодного для Франции соглашения с Нидерландами. Он обещал швейцарцам, герцогу Савойскому, венецианским дожам щедрую награду за их поддержку во время захвата Вальтелины, но ограничился тем, что обещал им защиту в случае испанской агрессии с территории герцогства Миланского. Как любому жонглеру, ему приходилось все время следить за каждым объектом, которым он манипулировал. Непременным условием заключения английского брака, по его мнению, было прекращение преследований католиков в Англии. Это поднимало его престиж в глазах католиков-соотечественников, но вызывало возмущение среди англичан. Он старался, где мог, ставить палки в колеса испанцам, но и здесь надо было соблюдать меру и не доводить дело до разрыва отношений. Давая обещания герцогу Савойскому и венецианским дожам, он должен был сдержать их в конце концов. И всюду, где возникали спорные вопросы, он старался сохранить равновесие сил.

Равновесие сил в отношениях с Англией было нарушено летом 1627 года, — у берегов Франции появился английский флот. Монзонский договор с Испанией был нарушен Ришелье спустя всего три года после его подписания, когда французская армия вновь вступила в альпийскую Италию и захватила крепость Казаль.

У историков сложилось мнение, будто политика, проводимая Ришелье в 1625–1626 годах, потерпела поражение. Оно, очевидно, связано с тем, что успехи дипломатии Ришелье кажутся эфемерными. Это мнение ошибочно хотя бы потому, что Ришелье добился успеха в разрешении спора из-за Вальтелины. Но главным было то, что в эти годы он получил тот опыт, с помощью которого стали возможны успехи его политики в 1626–1630 годах: полное прекращение гугенотских мятежей внутри страны; прекращение всяких попыток вторжения как со стороны Англии, так и со стороны Испании; наконец, благодаря его хитроумной дипломатии Австрия лишилась всех достигнутых ею успехов. Интересно, что еще в 1620 году Ришелье сказал в одном частном разговоре: «Надо сделать так, чтобы Испания боялась протестантов и чтобы протестанты боялись Испании. Благодаря этому и те и другие будут вести себя гораздо скромнее».

Теперь это называется «двойной игрой», «умением маневрировать», «обойти противника с фланга», «созданием мобильного резерва» и т. д. Примером такой политики был английский брак, который был заключен при прямом содействии Ришелье.

В 1623 году принц Карл, наследник английской короны, направляясь в Мадрид, проехал инкогнито через Францию. В поездке его сопровождал фаворит отца герцог Бекингем. Принц Карл был представлен принцессе Генриетте Марии, хрупкой, изящной, очень живой девочке — ей шел четырнадцатый год — с черными глазами и волосами. Девочка очень понравилась принцу Карлу, и он выразил сожаление, что она еще не выбрала истинную веру. Он не уточнил, какую именно веру он считает истинной — кальвинистскую или лютеранскую?

Король Иаков I послал сына Карла и Бекингема в Мадрид затем, чтобы заключить брак между его сыном и испанской принцессой. Такой брак делал Англии честь — не будем забывать, что Англия еще не была великой державой, — при этом Иаков I преследовал еще одну цель. Дело в том, что зять короля, Фридрих V Пфальцский, женатый на его дочери Елизавете, кальвинист, которому покровительствовал герцог де Буйон, был лишен — как потерпевший поражение мятежник — императором Фердинандом титула и владений. Если бы удалось заключить испанский брак, считал король Иаков I, король Испании Филипп IV мог бы воздействовать на императора, и его зятю были бы возвращены владения и титул.

Принц Карл, которому шел двадцать третий год, также хотел этого брака. Разница в религиях, которые исповедовали жених и предполагаемая невеста, не представлялась непреодолимым препятствием. Наоборот, это давало английской короне то преимущество, что она могла получать информацию из того и другого лагеря.