Ришелье

Проявления этого чувства мы можем видеть в Испании повсюду: в пышной торжественности королевских церемоний, в гордом, полном достоинства поведении всех подданных короля, не только дворян, наконец в архитектуре, стиль которой оказал глубокое воздействие на европейскую архитектуру.

Когда я смотрю на Эскориал, знаменитый дворец-монастырь, его суровый, мрачный вид, подчеркнутый массивными стенами из черного гранита, вызывает у меня то же чувство, что и египетские пирамиды. Быть может, такое сравнение покажется кому-то экстравагантным, но я думаю, что в Европе нет другого такого здания, которое с такой же простотой выражало бы идею вечности. Увидев один раз, его уже нельзя забыть. Мне кажется, оно будет стоять и тогда, когда время обратит в руины более изощренные создания рук человеческих.

Я верю, что в то далекое время, когда наша цивилизация исчезнет и не останется даже памяти о ней, увидев это величественное здание, будущие варвары воскликнут: «Здесь жил великий король!»

Эскориал не просто одно из величественных зданий — это символ, в котором воплощена душа империи. В нем и только в нем могли рождаться и жить короли, которые твердо — точно так же, как и их подданные, — верили, что они рождены властелинами всей земли.

В начале XVII столетия никто не сомневался в том, что вооруженные силы Испании превосходят армии других стран и числом и умением. Они не справились с поставленной перед ними задачей мирового господства не потому, что были слабы, а потому, что задача была непосильной, превосходящей силы человеческие. Флот Испании пытался блокировать северные Нидерланды, пытался оказать помощь преследуемым в Англии католикам, но та и другая операции провалились. И все-таки отсюда не следует, что флот доказал этим свою неспособность. Лучшим доказательством его эффективности могут служить многочисленные транспорты из американских колоний, везшие в Испанию бесценные грузы. Часть этих грузов становилась добычей пиратов, но большая часть была доставлена в испанские порты. Еще одним доказательством мощи испанского флота может служить битва при Лепанто, о которой Г.К. Честертон рассказал в прекрасном стихотворении.

Я уже писал об испанской пехоте, наводившей ужас на противника. Испанская армия не была регулярной, как та, которую пытался создать Ришелье, но поскольку во владениях испанского короля где-нибудь да шла война, численность армии постоянно росла. Само слово «солдат», вошедшее во все европейские языки, испанского происхождения и означает наемника, несущего воинскую службу за деньги. Интересно, что в связи с уменьшением численности населения Испании, ряды наемников все чаще стали пополняться за счет иностранцев. Можно было подумать, что боевая сила испанской пехоты ослабнет вследствие этого, — ничуть не бывало, ей по-прежнему мало кто мог противостоять.

Испанская армия имела не только отличную пехоту, но и лучшую по тому времени артиллерию, в особенности орудия больших калибров для осады крепостей. Правда, испанская кавалерия передвигалась не очень быстро из-за тяжелых доспехов всадников. Зато нанесенный ею удар в нужном месте легко опрокидывал пехоту противника. Испанские полководцы не имели себе равных в тактическом искусстве.

Когда Ришелье попытался создать армию, способную выстоять в борьбе с таким противником, как испанцы, он столкнулся, на мой взгляд, с армией, которую я бы сравнил со льдом на озере в конце зимы. Его начинает пригревать солнце, но он еще крепок, в нем нет ни единой трещины, — лед способен выдержать довольно большой груз.

Превосходство Испании над другими державами во многом объяснялось самодержавной формой правления, вызывавшей противоречивые суждения лучших умов Европы, и связанной с ней нерушимой дисциплиной, которой подчинялись все подданные испанского короля. Лишь в одной точке империи, в Нидерландах, возникла раковая опухоль неповиновения, и ее яды отравили могучий организм и привели к его гибели.

Странно, что в наше время придают так мало значения единству нации в борьбе с соперниками. Правда, самодержавные формы правления возвращаются вновь, но они все еще нам в новинку.

Единство нации может быть достигнуто с помощью господства аристократического духа в обществе, как это было в средневековой Англии, от которой нам осталась в наследство необходимость создания надежного социального слоя, подобного средневековой аристократии, вызывающей наше восхищение. Национальное единство может быть создано также с помощью энергии энтузиастов, постоянно поддерживаемой, как это было во время американской революции. Такое единство всегда находит поддержку, потому что энергия энтузиастов производит огромное впечатление на современников и их потомков.