Ришелье

Конечно, французы эпохи барокко, мало сведущие в медицине, еще меньше разбирались в психиатрии. Они не знали — да и мы до нашего времени не знаем, — передается ли безумие по наследству. А ведь четыре члена семьи Ришелье были признаны полупомешанными, включая самого кардинала-министра — если верить Таллеману де Рео, он иногда воображал себя конем. Кардинал Лионский периодически мнил себя Богом Отцом. Остается еще маршалыыа Брезе — говорят, Николь де Ришелье отказывалась садиться на публике, опасаясь разбить свое «седалище»[17], поскольку считала его стеклянным.

Этот симптом странен. Что он может означать? Случается, что некоторые индивидуумы теряют понятие о своей телесной целостности[18]; если так, то почему бы им не бояться потерять «седалище»? Удивляет то, что оно представлялось стеклянным. Возможно, здесь прослеживается связь с навязчивым стремлением к табурету [19]. Подозрения усилились, когда принцесса Конде, ее дочь, насильно выданная за будущего победителя при Рокруа, начинает вести себя столь странно, что приходится вежливо, но твердо удалить ее от двора. Возможно, что и мать (Николь де Врезе) и дочь (принцесса Конде) были — наследственно или под влиянием среды — несколько неврастеничны; но это не повод, чтобы считать безумным весь их род, особенно министра[20].

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ (ДАТЫ РОЖДЕНИЯ)

1553 Генрих IV

1555 Малерб

1563 Мишель де Марильяк

1573 Мария Медичи

1581 Сен-Сиран

1581 Винцент де Поль

1585 Ришелье

1585 Янсений

1587 Оливарес

1588 отец Мерсенн

1589 мадам де Рамбуйе

1590 Вуэ

1592 Бэкингем

1594 Густав Адольф

1595 Анри де Монморанси

1596 Декарт

1597 Ге де Бальзак

1598 Франсуа Мансар

1601 Людовик XIII

1601 Анна Австрийская

1602 Филипп де Шампен

1606 Пьер Корнель

Эта таблица дает нам богатейшие сведения. Министр-кардинал был на 12 лет младше королевы-матери и на 16 лет старше Людовика XIII.

Ришелье являлся современником своего врага Оливареса.

И, наконец, он родился на четыре года позже Сен-Сирана и в тот же год, что и Янсений. А между ними — два богослова и два политических философа.

ВЛИЯНИЕ ЗНАТИ

Дворянство имеет одно большое преимущество, которое с восемнадцати лет делает человека известным и уважаемым и ставит его в такое выигрышное положение, какое кто-либо другой может заслужить лишь к пятидесяти годам.

Блез Паскаль

Несколько лет назад один ученый профессор, желая описать Ришелье в немногих словах, сказал: он был дворянином, священником и слугой государства. Эта прописная истина представляется мне сегодня глубокой, особенно из-за выбора слов и их порядка. Начнем, если хотите, с конца. Служение государству составляло основу политики кардинала-герцога: в него входили верность монархии, повиновение королю, приведение знати к подчинению, разоружение партии протестантов, административная централизация, усиление армии и флота, деятельная борьба с Австрийским домом и вдобавок устройство внутри страны крупных престижных учреждений (Французской Академии, королевской типографии). Во внешней политике — стремление к независимости перед лицом папы и императора и усилия по поддержанию в Европе французского перевеса сил.

Две другие составляющие тройной формулы обозначают мотивации этой честолюбивой программы, отсюда важность, а также значимость расположения каждого термина. Что Ришелье был священником, разумеется, важно, и об этом полезно лишний раз напомнить. Множество французов смущает этот факт, как и то, что он сделал своим преемником Мазарини, другого кардинала. Веря и говоря, что Ришелье вел светскую политику, — что не совсем верно, — многие не учитывают, что, будучи не просто священником, но рукоположенным в Риме епископом и кардиналом Святой церкви, великий министр представлял собой компонент Контрреформы и всегда стремился быть верным Тридентскому собору. Следовательно, о его вере не следует забывать, хотя ее трудно сравнивать с экзальтированностью кардинала Берюля или пылкой набожностью Винцента де Поля. Однако многие его мысли, слова, поступки плохо согласуются с тем, чего ждут от хорошего священника. Его любовь к войне, его жадность, постоянная склонность к обману и лжи, суровость, с которой он обходился со своим королем, иногда почти граничащая с садизмом жестокость, в которой не было ничего евангелического; никакие государственные или личные интересы не способны извинить столько прегрешений. Вот почему справедливо и законно не преувеличивать важность священства нашего странного кардинала.