Ripresa allegro mosso

К вам явился паладар. Безвестный и безродный авантюрист из далекого космоса, алкающий денег, денег, денег, готовый на все ради прибылей и богатства, не способный понять изящество и красоту древних традиций Могерата… Именно так вы считали до сегодняшнего дня – и я с огромным удовольствием продемонстрирую всю глубину вашей глупости. Да-да, дамы и господа, к вам явился Демиург. И не простой – Игрок-Стратег с тринадцатым местом в Рейтинге. Тринадцатым – из семисот тридцати восьми. И сверх того я не просто обожаю азиатские культурные контексты – я на них специализируюсь почти три с половиной миллиона лет объективного времени. Вы никогда не узнаете, кто я на самом деле, и еще не догадываетесь, что через одно-два поколения короли и знать Могерата станут питаться из моих рук…"

Я останавливаю запись и тщательно, одно за другим, просматриваю физиономии присутствующих. Все верно. Отсутствие привычной фантомной машинерии не позволяет построить детальную модель каждого персонажа, но достаточно даже плоских образов, зарегистрированных сенсорами моего дрона. Ошеломление – и непонимание. Обезьяна внезапно обернулась принцем, как в одной из ваших самостоятельно возникших легенд. Кушайте, дамы и господа, только не подавитесь ненароком.

"…скорость и длина моих шагов тщательно просчитаны заранее исходя из сохранившихся исторических документов. К счастью, зал после Удара не перестраивали, а потому действие развивается в точности по сценарию. К моменту, когда я замираю в предписанных этикетом двух метрах перед королевским троном, толпа придворных наконец-то приходит в себя, и между людей начинают летать первые шепотки. Изящное, выверенное движение кисти – и в моей руке раскрывается извлеченный из рукава широкий веер со схематичным рисунком: на обрыве одинокая сосна-маца с плоской кроной тянется кривым стволом к восходящему солнцу. Все-таки нельзя не признать: малыш Палек просто гениален. Я не понимаю, почему он заваливает камнями талант художника, вкалывая простым инженером в полудиком Сураграше, но когда удается раскрутить его на работу, результат оказывается выше всяких похвал. Никаких лишних линий: несколько движений карандаша – и очертания сосны проступают из глубины бумаги, предоставляя сознанию зрителя достраивать детали самостоятельно. Учтено даже искажение пропорций из-за складок веера.

Еще одно плавное движение – и веер прикрывает почти все лицо, оставляя лишь глаза, как и положено по этикету. Я склоняюсь и замираю в глубоком поклоне – но через промежуток времени, выверенный с точностью до миллисекунды, упертый в пол взгляд поднимается вверх, заставляя растерянно улыбающегося короля вздрогнуть и слегка отшатнуться. Я знаю правила игры, говорят мои бездонно-черные зрачки, но не надейтесь, что стану им подчиняться. Пришло мое время, король, что в скором времени осознаешь и ты.

Я медленно распрямляюсь. Передо мной три груды шелка алого цвета, одна яркая и две тусклых: король, а по сторонам – Левый и Правый министры. Рука Левого, скрытая широким рукавом, нервно стискивает ткань носи рядом с висящей на груди Большой Печатью. Правый министр более сдержан: его Малая Печать почти скрыта материей, руки спокойно сложены на коленях, а глаза внимательно рассматривают меня из-под полуприкрытых век. Похоже, глава королевской администрации уже успел прийти в себя и быстро просчитывает варианты. Опасный противник. Не стоит с ним ссориться, по крайней мере, на первых порах. Впрочем, глава правительства оправляется от неожиданности лишь на пару секунд позже соперника. Все-таки оба – опытные политики, сумевшие столько лет продержаться на высших постах, и удар держать умеют.

По левую сторону от них еще две кучи тряпок темно-красного цвета: чюси, председатель дайкана, и цонцхай, глава тэйкана. У обоих отвисшие челюсти и почти круглые глаза. Им, видно, не оправиться еще долго. Парламенты на Могерате по большей части декоративны, и главы палат на большие церемонии допускаются редко, а потому и соображают хуже.

С правой стороны – еще четыре вороха цветастых одежд. Верхнее красное уваги с длинными, до пола, рукавами с прорезями, из-под которого выглядывают слои трех или четырех утики и широкие красные штанины хакама – классический двенадцатислойный костюм, правда, в немного урезанном варианте: накидка-карагину отсутствует. Видимо, опытные дамочки не рискнули одеться по полной программе, сознавая, что тепловой удар – не слишком удачное дополнение к церемонии. Молодая королева в шляпе-итимэгасе с широкими опущенными полями и три официальных королевских наложницы спрятали лица за плотными веерами, однако их полускрытые глаза блестят от любопытства. Они здесь для мебели, так что могут позволить себе откровенно пялиться.

Веер в моей руке шуршит, складываясь, правый локоть занимает предписанное этикетом положение с точностью до градуса. Тот же этикет требует, чтобы посол заговорил первым. Держитесь, ребята, сейчас вас ожидает еще один шок. Что на катару я говорить умею, вы в курсе. А вот как именно, вам еще предстоит осознать.