Рин

Звон в ушах продолжал терзать мою голову, а резко снизившееся зрение мешало идти с той скоростью, с которой я хотела. На моих ногах не было легкоступов, и я впервые об этом пожалела: почему-то хотелось не идти, а передвигаться высокими прыжками – желательно метра по три в длину; и чтоб ветер трепал волосы и охлаждал тело, решившее, что жар – это именно то, что ему сейчас нужно испытывать… мысли спутались… Я опёрлась рукой о ствол дерева, когда поняла, что меня слегка штормит; кажется, я погорячилась, когда решила, что пары часов в постели мне хватит, чтобы справиться с ослабшим организмом. Как давно я нормально спала? А как давно отдыхала? Раньше мне не нужен был отдых, и я безответственно решила, что справлюсь со всем – выходит, была не права. То, что меня лихорадило, было очевидно.

Продолжаю переставлять ноги, без понятия, куда движусь. Хотела быть сильной… в голове вновь помутилось, и я вновь замедлилась, а затем и вовсе остановилась, прислонившись к дереву спиной. Зря я так с девочкой… нагрубила ей, а она же помочь хотела. Мне не нужно было этого видеть – они оба были правы. Сердце болезненно сжалось, и я с лёгкой паникой осознала, что это был спазм. Реальный сердечный спазм. Быстро прокручиваю в голове симптоматику и причины – самым очевидным вариантом являлся психоэмоциональный стресс. Я опустила голову и сделала несколько глубоких вдохов. Каждый удар сердца отзывался в ушах, темнота в глазах то накатывала, то отступала. Бежать. Мне нужно бежать. Вперёд… Я сделала первый шаг, затем второй, а затем сорвалась с места.

Бег мне всегда помогал, потому я ускоряюсь и рассекаю лес на предельной скорости. Не понимаю вообще, сколько бегу, потому, когда выбегаю на поляну с дюжиной Грешников, останавливаюсь не сразу, по инерции пробегая вперёд…

Опускаю взгляд на землю и вижу полусъеденное тело. Рядом арбалет и несколько тушек каких-то мелких зверьков; рассматривать их нет времени.

Охотник. Бывший охотник.

Мне становится плохо. Буквально. Кажется, меня сейчас вырвет; слишком много внутренностей… снаружи…

Грешники поднимают на меня свои головы и одновременно резко открывают рты в беззвучном крике. Это выглядит жутко, мои нервы не выдерживают, и я ору на них в ответ. Кажется, моя реакция их удивляет, я не знаю – на меня уже мчится один из заражённых, и единственное, что я успеваю, – это провести на нём захват, разученный позавчера… из груди вырывается истерический смех: я борюсь с ним, как с обыкновенным человеком… Сворачиваю Грешнику шею и отбиваюсь от второго… это отвлекает меня от моей слабости; третий, четвертый… их около дюжины… но они не умирают от ударов… у меня нет с собой даже ножа… ещё один… замах, удар… я начинаю быстро уставать… сил нет… ещё одного уже просто отталкиваю… сейчас меня сожрут; точно сожрут – вот уже кто-то пихнул в плечо, и я лечу на землю. Некоторое время не соображаю, кто я, где я и что происходит. Затем открываю глаза, приподнимаясь на руках, и вижу, как Трой разрубает тела Грешников, облепивших его, словно мухи мёд. Звон в голове мгновенно стихает, а сознание приобретает ясность: зачем он здесь? Как он вообще здесь оказался?

Трой разворачивается, нанося новый удар, и я вижу, что его лицо искажено от ярости; оно почти утратило человеческие черты… Мне больно видеть его таким; это ещё быстрее очищает голову от всего лишнего; я вдруг начинаю ощущать то, что игнорировала с самого выхода на поляну – моя ладонь. Она зудит, не переставая.

Трой обернулся на меня и, заметив, что я пришла в себя, коротко скомандовал:

– Беги отсюда, – а затем вновь развернулся к Грешникам.

Десять зараженных на одного. Два тела лежат, перерубленные пополам, рядом с останками охотника.

Девять. Я недоверчиво смотрю, как глава отряда демонов профессионально кромсает всех, кто оказывается в близости от его клинков. Восемь. Семь.

У меня вырывается вздох восхищения.

– Пошла отсюда, БЫСТРО! – разъярённый крик Троя, на секунду отвлекшегося на меня, заставляет внутренне сжаться.

Шесть.

Он же сейчас всех убьет… с чего мне срываться и бежать в лес?…

Я поднимаюсь на ноги, едва удерживая равновесие.

Пять. Четыре.

Странный звук, словно топот, заставляет меня напрячь все свои органы восприятия.

– Рин! – рычит Трой, вновь оборачиваясь и глядя на меня с отчаянием в чёрных, как ночь, глазах.

Разворот, замах и один резкий скользящий удар: все три тела падают на подрубленных ногах.

Трой, покачиваясь, выпрямляется и смотрит на дальний конец поляны, из которого, словно муравьи из муравейника, выползают Грешники.

Издалека это смотрится именно так, – но я чётко осознаю, что они мчатся на нас с огромной скоростью…

Трой повернулся ко мне лицом и с какой-то дикой усталостью посмотрел на меня…

Я хотела сказать, что всё в порядке – но смолкла, услышав его треснувший, лишенный эмоций, голос:

– Датчики поздно засекли движение… их целая тьма… я не знаю, откуда они взялись и почему бегут сюда…

А я знаю.

Это я виновата.

Это на меня они нацелены.

Это я притянула их внимание.

Как и в Тот раз…