Рин

– Гаморичка! – Барб резко опустилась на землю прямо передо мной. – Тройчик велел, чтобы я отвела тебя к грузовикам. На сегодня с тебя хватит, так что ты должна ждать в машине. А, когда мы закончим, на обратном пути ты сможешь сесть за руль! Здорово, правда? – Она подпрыгнула в воздух.

– Но я думала, что буду ехать вместе с ним, – сказала я, с трудом представляя, как метис пускает меня на водительское место.

– Вельзик поедет с Тройчиком, а ты – со мной! – широко улыбнулась Барб и взяла меня за руку.

Значит, окончания сказки мне сегодня уже не услышать…

Наверное, я должна была оскорбиться за то недоверие, что проявил ко мне глава отряда, решивший, что «с меня на сегодня хватит». Не знаю. Вместо этого я промолчала и послушно последовала за девочкой через всю деревню, решив не спешить с выводами. Трой не в духе – это очевидно, иначе он бы не торопился от меня избавиться. И не прерывал бы моё первое задание в отряде демонов…

Я могла его понять: он остался без своей дозы. Он зол. Сегодня он будет вынужден справляться с собой без помощи препарата – а как-то в разговоре со мной он обмолвился, что количество ампул, выдаваемых ему Централью, строго ограничено… И если учесть, что наличие препарата, как и возможность его использовать членами отряда разведкорпуса – едва ли не вчерашнее нововведение, на которое Трой успел подсесть и получить от этого зависимость… То я прекрасно понимала, почему он отыгрался на мне. И готова была простить ему своё отстранение от задания – за жизнь спасённых матери и ребёнка.

Я была готова простить его все те четыре часа, пока сидела в грузовике, в то время как отряд демонов искал выживших. Я была готова простить его даже тогда, когда Барб вернулась, предложила сесть за руль и следовать за грузовиком Троя, который, в свою очередь, молча прошёл мимо, словно меня и не существовало. Я готова была простить его даже тогда, когда мы поздней ночью добрались до базы, рассмотреть которую у меня просто не осталось сил, и когда Барб отвела меня в схожую с предыдущей спальню, единственным отличием которой было то, что она была только моей, – в то время как Трой выпрыгнул из грузовика и исчез в здании раньше, чем я успела что-либо сказать. Я готова была простить его, я не понимала только одного – я-то здесь при чём?…

Почему он вымещал свою злобу именно на мне? Причем вымещал так, что я в общем-то и обижаться на него не могла – ну, не разговаривает со мной. Ну, игнорирует. Что в этом такого?

И тем не менее я с немым удивлением обнаружила, что мне это неприятно. Я привыкла, что Трой окружает меня своим вниманием. Без его колких реплик или неадекватных выходок становилось как-то… непривычно одиноко.

И даже притом что завтра утром должен был вернуться Аст с кучей вопросов к моей скромной персоне, что примерно в то же время на базу должны были приехать наёмники, оставшиеся на эту ночь в Восьмёрке и среди которых, должно быть, уже был Дамас, – всё равно я не могла избавиться от странного чувства, что самое важное сейчас – это разговор с Троем. Тем более он так и не закончил свой рассказ…

Утро встретило меня странным, тревожным ощущением в груди. Я машинально встала, прошла в небольшую ванную, которая располагалась внутри моей спальни, также машинально привела себя в порядок, на каком-то автомате вышла в коридор, позволяя памяти вести меня из здания базы, напоминая мне, что Трой всегда встаёт рано и что найти его можно было на полигоне, что располагался справа от выхода – как и на предыдущей базе…

Я открыла дверь и замерла.

Трой стоял посреди огромной площадки, вымощенной асфальтом. Одетый в форму, свежий, с ещё мокрыми после утреннего душа волосами, он стоял и с наглой, греховной улыбкой смотрел на девушку, неспешно подходящую к нему.

Блондинка с короткими волосами, подстриженными по плечи, была невероятно грациозной и невероятно красивой – словно пантера, готовая к прыжку: опасная и прекрасная. На ней была та же форма, что и на Трое, отличался лишь цвет, в её случае – темно-фиолетовый.

Девушка медленно подошла к Трою, положила руки тому на плечи, не отрывая от метиса такого же греховного и голодного взгляда, а затем впилась в его губы страстным поцелуем.

Или он впился в её губы?… Неважно. Важно то, что их желание было обоюдным.

А мой гнев – реальным и весьма ощутимым.

Почему смотреть на это было так неприятно? Почему мне хотелось оттащить девицу от Троя, причём за волосы? Почему он вообще целует её? Да притом с такой страстью? И почему я уверена, что эта реакция на встречу для этих двоих – довольно типична?…

Я хотела поговорить с ним. Я встала ради этого в такую рань, я пришла к нему, а он… он развлекается с какой-то девицей, забыв о моём существовании и отдавшись процессу изучения руками тела блондинки с упоением и жаждой!

Я положила руку на грудь – почему-то там заболело. Совсем плохо стало тогда, когда Трой подхватил блондинку под бёдра и унёс в неизвестном направлении. Я отступила внутрь базы.

Я не была готова признаться себе в том, что я испытывала.