– Хорошо, – коротко ответил Трой, и хотел было начать идти, как я вновь подала голос:
– Только не ругайся, ладно?
Метис развернулся ко мне и застыл с самым не читаемым на свете выражением лица.
Мне было плохо. Я устала. Все тело болело, а особенно – раны от зубов Джета. Именно поэтому в данный момент я не брезговала ничьей помощью. И именно поэтому в данный момент гибрид держал меня на руках.
– У нас появилась новая игрушечка? – Глаза Барб засияли энтузиазмом, когда она посмотрела на Троя.
– Мы избавимся от этой… игрушечки, как только поймём – как, – ответил за Троя Аст и неожиданно улыбнулся мне.
Я смогла оказаться полезной. И я не стала обузой. Я была счастлива.
И он знал это.
– Идём? – спросила у Троя.
– Идём, – не отрывая от меня глаз, отозвался тот.
Так мы и пересекли весь полигон, сопровождаемые сотнями удивлённых и напуганных взглядов, а когда подошли к группе ожидавших нас союзников, те просто молча расступились, никак не комментируя увиденное.
Мы объясним им. Потом.
А сейчас…
В здании центра законников засели все оставшиеся сторонники прежнего режима. Когда оно оказалось прямо перед нами, я спустилась с рук гибрида и встала на ноги; за моей спиной была сотня Грешников и монстр, созданный лабораториями Централи, – и это было то пушечное мясо, что должно было отправиться сейчас туда, где засел главнокомандующий, и расчистить для нас проход.
Из подвала здания вдруг выбрался Габриэль с Лоей на руках и неспешно направился к нам. Остановился, оглянув нашу армию захвата цепким взглядом, чуть дольше задержавшимся на Джете, послушно стоявшем рядом со мной, а затем посмотрел на Троя.
– Я в вашей войне против Централи участвовать не буду, – чётко сказал он чуть севшим голосом; опустил взгляд на Лою и вновь посмотрел на метиса. – Я забираю сестру и ухожу.
– Мы не будем тебя задерживать, – ровно ответил тот.
Габриэль закинул девушку, что была без сознания, но, по всей видимости, все-таки жива, себе на плечо и развернулся к нам спиной.
– Мы увидим её… ещё когда-нибудь? – сжав челюсть, неожиданно спросил Трой.
Я напряглась. Не то чтобы я ревновала… но я понимала – Лоя много сделала для того, чтобы мы смогли оказаться здесь и сейчас, живые и невредимые. Или почти невредимые. Но все-таки живые.
Она была частью команды, как бы я к ней ни относилась.
– Не знаю, – ответил беловолосый пастор. – Но постараюсь сделать всё, чтобы не увидели.
Глаза Троя прищурились.
А Габриэль неожиданно посмотрел на меня.
– Я был прав насчет тебя.
– Когда назвал меня слабой? – сухо улыбнулась, стараясь ровно держаться на ногах и не заваливаться набок.
– Когда сказал, что люди, живущие за стеной, опасны, – спокойно ответил тот.
– Ты сам теперь уходишь за стену, – заметила я.
– А я и не скрываю, что я опасен, – в ответ заметил Габриэль и, развернувшись, быстро направился к парковке, где стоял мотоцикл Джета.
– Запускай, – сказал Трой, не глядя на то, как Габриэль увозит Лою с территории законников, с каждой секундой всё больше набирая скорость.
И я отдала мысленный приказ своим Грешникам и Джету…
Через десять минут криков и звуков борьбы и стрельбы, доносившихся из здания центра, я бессильно осела на асфальт. Трой подошёл, подхватил на руки и вопросительно заглянул в глаза.
– Больше сражаться некому, – глухо ответила я, уже не скрывая, что сил во мне больше нет.
Никаких.
Я вновь обуза.
– Идти сможешь?
Вопрос Троя заставил меня напрячься и вновь открыть глаза.
– Я хочу, чтобы ты стояла на своих ногах, когда мы войдём в кабинет главнокомандующего. И хочу, чтобы он видел, кто уничтожил весь его мир.
Я кивнула, внутри испытывая сильную благодарность за его слова; собрала всю волю в кулак, а затем опустилась на ноги и выпрямилась.
– Всегда хотела спросить у тебя, почему ты зовёшь меня Покахонтас? – негромко спросила у него, глядя на центр законников.
– Потому что ты – непослушная, решительная, бесстрашная и яркая, как индейская принцесса. – Он вдруг мягко посмотрел на меня, а в его глазах я прочитала…
Нежность.
Я сжала ладони в кулаки и приказала себе держаться; затем отвела взгляд. Из-за Троя у меня подкашивались колени и заставляли вспоминать, что я – всего лишь девчонка с мечом. Глупая влюбленная девчонка с мечом.
Но это не то состояние, которое сейчас от меня требовалось.
Позади нас было около двадцати разведчиков – изначальных союзников и тех, кто присоединился со временем. И мы должны были преодолеть это расстояние – между Ними и Нами.
Мы вошли в центр законников вместе.
То, что творилось внутри… в этом и было наше тотальное отличие от служащих Централи – мы могли бороться как против людей, так и против Грешников, и переключались в своей борьбе на автомате. А служащих главнокомандующего сгубило то, что они вовремя не сориентировались – кто их атакует, и пытались убить Грешников, как простых людей.
Однако заражённых могла сразить лишь пуля в мозжечок или отрубленная голова.
Крови было много. Полусъеденных тел было ещё больше.