Рифы

Несколько минут ушло на то, чтобы прийти в себя, успокоиться. Наконец Солист отдышался. Слава богу, встретились! Уж теперь-то скупщик не ускользнет, раскроет мошну. Бурова он выпотрошит так, как потрошат икряного осетра!

Он залпом проглотил стакан пива, налил себе еще, с наслаждением выпил и этот стакан.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джафар стоял на корме катера, только что отвалившего от причала искусственного островка. Застывший посреди моря решетчатый остров чем-то напоминал водяного паука. Только вместо многочисленных ножек-ниточек у него были толстые стальные сваи. Помост, тело острова, высоко поднимался над водой, чтобы в шторм не достало самой большой волной. В центре помоста красовалась устремленная в небо огромная вышка. От ее верхушки и до моря было около шестидесяти метров. Так что, когда Джафар взбирался на полати крохотную площадку под верхним срезом вышки, — он оказывался как бы на крыше здания этажей в двадцать.

Сегодня Джафар пробыл на полатях от зари и до обеда. Еще накануне мастер приказал сменить сработавшееся долото на конце бурильной колонны в забое скважины, к этому дню уже достигшему двухкилометровой отметки. Чтобы добраться до долота, требовалось извлечь из скважины все трубы — "поднять инструмент", как говорят нефтяники.

Операция началась с наступлением рассвета. Загрохотала могучая лебедка, вытягивая первую «свечу» — длинную тяжелую трубу, из этих труб состоит колонна. Когда, наконец, стальная махина вылезла из устья скважины, вступил в дело механический ключ весом в тонну. Его на тросах подвели к скважине, отвинтили трубу, и лебедка потянула «свечу» вверх.

Джафар был уже наготове в своем вороньем гнезде. Вот верхний обрез «свечи» поравнялся с полатями. Рабочий ловко захлестнул ее веревкой, крепче уперся ногами в настил площадки и, подтянув перепачканную в жидкой глине многопудовую трубу, поставил ее "за палец" — специальный выступ в стене вышки.

А трос лебедочного кронблока уже тащил из недр новую «свечу».

В двухкилометровой бурильной колонне многие десятки «свечей», и подъем инструмента закончили только к полудню. Как гигантские макароны в пачке, выстроились "за пальцем" бурильные трубы. Негодное долото заменили новым. После короткого отдыха все пошло в обратном порядке: одна за другой «свечи» свинчивались в колонну и исчезали в скважине.

Бурение возобновилось. Где-то глубоко под морским дном зубастое долото грызло породы, прокладывая путь к нефтеносным пластам. Работу вела новая вахта. Сменившиеся направлялись в поселок.

Между тем катер быстро бежал к берегу. Стихал грохот бурильного агрегата. Островок уменьшался в размерах, будто уходил под воду. Вскоре можно было различить только вышку. Затем исчезла и она.

Джафар расположился на пустынном пляже, у самой кромки воды. Поселок, конторы промысла и морских разведчиков нефти, причал для катеров, автобаза — все это осталось в стороне. В море маячили свайные помосты с островерхими вышками. Иные скважины находились в работе, но большинство было пробурено. Нефть мчалась на берег по трубопроводам, проложенным на дне Каспия.

Одна вышка стояла на отлете, километрах в четырех от пляжа. Джафару хорошо были видны и сам островок и темные точки возле него — киржимы и катера. Суда заканчивали укладку нефтепровода. Буровая номер двадцать четыре… Геологи долго спорили, прежде чем дали разрешение пробурить скважину на новом участке: многие считали его бесперспективным. Из двадцать четвертой ударил мощный фонтан нефти!

Жарко!.. Джафар снял безрукавку, расправил плечи, с удовольствием оглядел море. Был один из немногих дней, когда на Каспии полный штиль. Неподвижная вода казалась синей только на горизонте, а возле берега она была серая и блестящая, будто полированный алюминий.

Каспий, или Хазар, как называют его азербайджанцы, — удивительное море. Здесь мирно соседствуют крабы и раки, в сетях рыбаков не редкость белуги с тонну весом, двухметровые осетры и крохотные бычки, огромные севрюги, сазаны.

Сейчас Каспий спокоен, ласков. А стоит вырваться из-за прибрежных гор знаменитому северному ветру, и море мгновенно вскипает, покрывается мелкими злыми волнами. Они быстро растут, дыбятся. И вот уже глыбы бело-зеленой воды обрушиваются на корабли, на устои стальных островов, на прибрежные скалы и рифы.

Лет пятнадцать назад погиб отец Джафара. Он был мастером буровой партии, прокладывавшей разведочную скважину на дальнем морском участке. Рабочее место бригады находилось в одиннадцати километрах от берега, в районе песчаной банки.

Добуривались последние сотни метров скважины, когда налетел шторм. Непогода нагрянула неожиданно, вопреки прогнозам синоптиков, и людей с буровой не успели снять. В море остались вахта и сам мастер.

В течение первых суток на далеком островке не было причин для беспокойства. Штормы — дело привычное, люди не раз попадали в такое положение.

Несмотря на непогоду, работа продолжалась. Свободные от вахты нефтяники отдыхали в домике на краю помоста — там было несколько коек, имелся запас воды, продовольствия, папирос, действовала электрическая плита.