Рифтеры

Взломав четыре шкафчика, Лабин сдался. Они вер­нулись в гулкую пустоту главного ангара, нагло прошли через него на виду у восьмерых техников. Прошагали под вздутыми животами четырех подъемников и под доками, где, похоже, скрывались еще три. Они обходили слож­ные щелкающие механизмы, непринужденно помахивая людям в синих комбинезонах и – по настоятельному совету Лабина – держась на приличном расстоянии от людей в серых.

Нашли выход.

Здания стояли тесно, чуть не касаясь крышами. Арки и переходы над узкими улицами‑артериями соединяли противоположные фасады. Кое‑где сами дома на уровне четвертого‑пятого этажа срастались друг с другом высту­пающими балками из пластика и биостали. Редкие тем­ные клочки неба пересекались искрами разрядов. Улицы походили на спагетти: рельсы и узкие дорожки сходились в погрузочные площадки. Большого движения не было ни по рельсам, ни по мосткам. Цвета в глазах Кларк раз­мывались: сухопутники, наверное, видели здесь лужицы тусклого медного света и множество глубоких теней меж­ду ними. Даже в этих пережитках цивилизации энергию, как видно, приходилось беречь.

Лабин улиц не видел. Возможно, только проводку под ними.

Кларк нашла для них магазин в тени нависающего третьего этажа. Половина торговых автоматов не работа­ла, но меню на раздатчике «Левайс» заманчиво мигало. Лабин предложил сменить ее комбинезон на что‑нибудь другое и хотел расплатиться через запястник, но машина учуяла вделанный когда‑то в бедро Кларк и давно забы­тый платежный чип, на котором еще лежало нерастра­ченное жалованье от Энергосети. Пока автомат снимал лазером код, Лабин прошел чуть дальше и разжился щит­ком ночного видения и кремом «Джонсон и Джонсон».

Лабин шептал что‑то в запястник, а Кларк переоде­валась, гадая, обращается он к программе или к живому человеку. Из обрывка переговоров она поняла, что они находились в северном ядре Торомильтона.

Теперь им было куда идти. С городского дна они под­нялись на горный хребет небоскребов – большей частью офисных зданий, давно превращенных в общежития для тех, кто сумел оплатить переезд с «окраин», когда вклю­чились генераторы поля. Здесь тоже царила пустота: по­хоже, горожане в ночное время сидели по домам.

Кларк чувствовала себя собакой‑поводырем, помога­ющей хозяину найти пасхальные яйца. Он давал указа­ния, она вела. Лабин на ходу безостановочно бормотал в запястник. От этих заклинаний на их пути в самых неподходящих местах появлялось все больше странных предметов: ящик без швов размером чуть больше план­шета среди труб общественного туалета; новый запястник в фирменной упаковке на полу пустого лифта. Там Лабин оставил свой старый вместе с запечатанным пакетом дерм и парочкой блоков из своего снаряжения.

У торговой стены на том же этаже он заказал рулон полупроницаемой клейкой ленты и клон‑гамбургеры с ветчиной и сырой. Ленту выдали без заминки, а вот еды не оказалось: вместо контейнеров размером с ладонь ав­томат выкатил приплюснутые цилиндрики со скруглен­ными краями. Вскрыв один, Лабин вытащил пенсне с полупрозрачными нефритовыми стеклами и пристроил себе на нос. Чуть сжав челюсти, он задействовал какой‑ то встроенный в зубы выключатель. В левом стеклышке моргнула зеленая звездочка.

– Так‑то лучше! – Он огляделся. – С восприятием глубины, правда, проблемы.

– Интересный трюк, – восхитилась Кларк. – Сигнал идет на твои вкладки?

– Более или менее. Изображение немножко зерни­стое.

Дальше их повел Лабин.

– А нет ли способа попроще? – спросила Кларк, по­спевая за ним. – Ты не мог просто связаться с головным офисом Энергосети?

– Сомневаюсь, что еще числюсь у них, – он свер­нул влево.

– Да, но тебе же...

– Они уже довольно давно не пополняют тайники, – сказал Лабин. – Я слышал, будто все, что осталось, дав­но присвоено унилатералами. Все приходится доставать через знакомых.

– Ты у них покупаешь?

– Не за деньги.

– А за что?

– По бартеру, – сказал он. – Придется оплатить пару старых долгов. Так сказать, оплата натурой.

В десять часов вечера они встретились с мужчиной, который достал из кармана паутинную ниточку оптиче­ского волновода и подключил ее к новому запястнику Лабина. Кен задержался на этом месте на полчаса, стоял неподвижно, только пальцы иногда подергивались, слов­но статуя нащупывала виртуальный воздушный поток, на котором собиралась подняться в воздух. Потом незнако­мец протянул руку, коснулся волдырей на лице Лабина и сразу получил удар по плечу. Почему‑то этот обмен прикосновениями слегка встревожил Кларк. Она попы­талась вспомнить, когда Кен в последний раз касался другого человека не по обязанности и не ради насилия. Не вспомнила.

– Кто это был? – спросила она позже.

– Никто, – и он тут же опроверг себя: – Он будет распространять слухи. Хотя не гарантирую, что успеет вовремя поднять тревогу.