Рифтеры

Они сошли на берег с южной стороны бухты; склон, устланный гладкими камнями и корявым плавником, покрывала слизь из‑за Бетагемота. Они следовали за солнцем по грунтовой дороге, которая даже указатель­ных знаков никогда не видела. Поднимающийся к небу столб дыма вел их словно Полярная звезда с эффектом полураспада, растворяясь в небе, пока Лени и Кен шли по проселкам, шоссе и уже на закате добрались до гребня покатого невысокого холма под названием Снейк‑Хилл (судя по тому имени, которое носила дорога, вьющаяся у его подножия). Перед самыми сумерками Лабин оста­новился и поднял руку, предупреждая Кларк.

Клубящаяся колонна почти сошла на нет, только не­сколько дымных нитей еще извивались в небе. Но они могли видеть ее источник: неровный прямоугольник вы­жженной земли у подножия холма. Вернее сказать, силуэт прямоугольника, так как центр его уцелел.

Лабин вынул бинокуляр.

– Что‑нибудь видишь? – спросила Кларк.

В ответ он только хмыкнул.

– Кен, не тяни. Что там?

Не говоря ни слова, он протянул бинокуляр ей.

Когда тот стянул голову, Лени на секунду встревожи­лась. Внезапно весь мир сделался огромным и невероятно четким. Кларк, почувствовав кратковременное головокру­жение, шагнула вперед из‑за внезапной и иллюзорной потери равновесия. Ветви и сморщенные листья размером с обеденные столы проносились мимо, сливаясь в сплош­ную туманную массу. Она изменила фокусное расстояние, привыкая к новой картине мира. Стало лучше: перед глазами была выжженная земля, нетронутая полянка по­середине, а еще...

– Черт побери, – пробормотала она.

В центре чистой зоны находилась Мири. Судя по виду, неповрежденная.

Рядом с ней стояла Уэллетт. Она, похоже, беседова­ла с каким‑то предметом свинцового цвета яйцевидной формы: наполовину меньше ее по размеру, он парил в воздухе над поляной. Его панцирь был гладким и обте­каемым, а брюхо щетинилось датчиками и антеннами.

«Овод». Не так давно эти дистанционно управляемые роботы преследовали Лени по всему континенту.

– Попались, – сказал Лабин.

Когда они подошли к лазарету, мир в линзах Кларк уже начал обесцвечиваться. Уэллетт сидела на дороге, прислонясь спиной к фургону, согнув ноги и скрестив руки на коленях. Понурившись, она апатично смотрела вниз, на асфальт. Заслышав их приближение, подняла голову. «Овод» телохранителем висел над ее головой, но на прибытие рифтеров никак не отреагировал.

От выщелоченного света Уэллетт не могла побледнеть настолько. В ее лице не было ни кровинки. По нему тя­нулись мокрые полосы.

Посмотрев на Кларк, она покачала головой.

– Что ты такое? – Ее голос был глухим, как будто доносился из пещеры.

У Кларк тут же пересохло в горле.

– Ты же – не беженка. Не обыкновенная рифтерша, которая где‑то пять лет пряталась. Ты... ты как‑то все это начала. Ты все начала...

Лени не могла вздохнуть, смотрела на Лабина. Тот же неотрывно следил за «оводом».

– Така, я... – начала она, разведя руками.

– Эти монстры в машинах, все они – это же ты. – Уэллетт, казалось, ошеломили чистые масштабы преда­тельства Кларк. – Страны Мадонны, фанатики, культы смерти – они все твои последователи...

«Нет, все не так, – хотела закричать Кларк. – Я бы остановила их в одну секунду, если бы могла. Я понятия не имею о том, как все это началось...»

Но, разумеется, она бы солгала. Формально она не основывала движений, возникших после появления Лени, но от этого не были менее преданны существу, которым она некогда являлась. Они были квинтэссенцией ярости и ненависти, которые двигали ею пять лет назад, равно­душия к любым потерям, кроме своих собственных.

Разумеется, последователи все делали не ради нее. У бушующих миллионов имелись собственные причины для гнева и мести, куда более праведными, чем те фаль­шивые претензии, из‑за которых развязала войну Кларк. Но она указала дорогу. Доказала, что это возможно. Каж­дой каплей пролитой ею крови, каждой инокуляцией Бе­тагемота Лени давала им в руки оружие.

И теперь она ничего не могла сказать. Лишь покачать головой и заставить себя посмотреть в глаза обвинителя и бывшей подруги.

– А теперь они превзошли себя, – продолжила Уэл­летт своим надтреснутым, бесстрастным голосом. – Те­перь они...

Она судорожно вздохнула:

– О, господи! Как же я облажалась.

Така встала на ноги, как марионетка. А «овод» по‑прежнему не двигался.

– Это – не противоядие, – сказала Уэллетт.

Вот тут на нее бросил взгляд Лабин:

– То есть?

– Похоже, мы умирали недостаточно быстро. «Ведь­ма» побеждала, но мы ее замедлили, на каждого спа­сенного приходилось четверо умерших, но кого‑то мы все‑таки спасли. Но почитатели Мадонны не попадут в рай, пока мы все не сдохнем, поэтому они придумали кое‑что получше...

– И они?.. – спросил Лабин, снова поворачиваясь к роботу.

– На меня не смотри, – тихо произнесла маши­на. – Я‑то из хороших парней.

Кларк мгновенно узнала этот голос. Лабин тоже.

– Дежарден.

– Кен. Старина. – «Овод», приветствуя, подпрыгнул на несколько сантиметров. – Рад, что ты меня помнишь.