Риф яркости

Продолжая сравнение, я подумал, не решили ли местные жители, что настал судный день.

Ур– ронн телеграфным ключом передала наверх всем желающим услышать: “Мы на дне. Все в порядке”.

Конечно, недостает поэтического воображения, развернутых флагов и приземлившихся орлов. Но я не стал бы жаловаться. Не все уры способны в нужную минуту цитировать героические саги. Но все же, думаю, я это изменю, когда буду перерабатывать – конечно, если у меня будет такая возможность. Сейчас она кажется маловероятной.

Снова искры осветили нашу кабину, на этот раз Ур-ронн не притрагивалась к ключу. Ответ сверху.

Хорошая новость. Продолжайте.

– Готов, Олвин? – спросил Клешня. – Вперед на одной четверти. Я ответил:

– Вперед на одной четверти, капитан.

Мышцы спины и рук напряглись. Ручка вначале не хотела поддаваться. Но потом я услышал щелчок магнитных зажимов – странное ощущение соединения с частями некогда живых г'кеков. Но я об этом старался не думать. Специальные гусеничные звенья для грязи шевельнулись, и я ощутил сопротивление. “Мечта Вуфона” двинулась вперед.

Я сосредоточился на сохранении устойчивого ровного хода. Клешня выкрикивал приказы Гек, глядя на карту Уриэль. Ур-ронн по компасу определяла наше положение. Трос и шланги снова начали передавать звуки разматывающих барабанов. Они добавляли длины, чтобы мы могли еще дальше уйти от безопасности. Тесное помещение резонировало от моего гулкого рабочего ворчания, но никто не жаловался. Звуки окружали меня, и я почувствовал, что вокруг моряки-хуны. Мне стало легче. Как корабль в далеком море, мы одни и можем полагаться только на удачу Ифни и на нашу собственную изобретательность, если хотим вернуться домой.

Шло время. Мы привыкали к ритмической рутине. Я приводил в движение колеса, Гек рулила, Ур-ронн направляла свет, а Клешня был капитаном. Скоро нам стало казаться, что мы давно занимаемся этой работой.

Гек спросила:

– Что ты сказал, Клешня. Перед самым приземлением? Ты что-то увидел?

– Что-то со множеством зубов, – поддразнивала Ур-ронн. – Разве нам не пора увидеть чудовища? Чудовища, подумал я. Ворчание помешало смеху. Клешня достойно перенес насмешки.

– Подождите, приятели. Никогда нельзя сказать… вот! Налево. Вот что я видел!

Гек и Ур-ронн бросились вперед, “Мечта” слегка наклонилась, и задние колеса наполовину утратили сцепление.

– Эй! – пожаловался я.

– Чтоб меня лишили осей! – сказала Гек.

– Чтоб я вымокла! – подхватила Ур-ронн. Пришлось мне взвыть:

– Послушайте, вы, питающиеся травой и кислой мульчей…

Тут дно еще больше наклонилось, и в мое узкое поле зрения наконец попало то, на что они смотрели.

– Хр-рм-рм! – воскликнул я. – Так вот что вас испугало! Гробы с мусором?

Они были разбросаны по дну океана, многие наполовину погрузились в грязь. Десятки. В основном продолговатые и прямоугольные, но было и несколько в форме бочек. Естественно, никаких следов лент, когда-то украшавших их, оказывая почести костям, или осям, или поломанным инструментам, выброшенным предыдущими поколениями сунеров.

– Но корабли с мусором сюда никогда не приходили, – сказала Гек, нацеливая мне в лицо два глазных стебелька. – Верно, Олвин?

Я повернулся, чтобы смотреть мимо ее проклятых плавающих глаз.

– Не приходили. Тем не менее Трещина официально часть Помойки. Часть того, что всасывает внутрь.

– Зона тектонического разлома, – вставила Ур-ронн.

– Да, спасибо. Так что здесь вполне законно можно бросать мусор.

– Но если корабли не приходили, как он сюда попал?

Я пытался определить, какие разновидности гробов здесь есть и какие отсутствуют. Это помогло бы установить время сброса. Нет ни ящиков в человеческом стиле, ни урских тростниковых корзин, что совсем неудивительно. До сих пор я видел только работу г'кеков и квуэнов. Следовательно, место это очень древнее.

– Коробки попали сюда так же, как мы, – объяснил я. – Кто-то сбросил их с края Окончательной скалы.

Гек ахнула. Она попыталась заговорить, смолкла, и я почти услышал, как вращаются колеса в ее голове. Гробы с суши просто не сбрасывают. Но она, должно быть, уже поняла, что это место – вполне пригодное исключение. Если часть Помойки действительно проходит непосредственно под Окончательной скалой и поблизости был когда-то поселок, гораздо дешевле хоронить дедушку здесь, чем везти его гроб на корабле в море.

– Но почему все эти ящики так далеко от суши? Мы прошли много кабельтовых.

– Приливы, оползни, – ответил Клешня. Но я отрицательно проворчал.

– Вы забываете, как работает Помойка. Она всасывает мусор в себя, верно, Ур-ронн?

Ур– ронн в отчаянии от моего сверхупрощенного объяснения свистнула. Сделала жест обеими руками.

– Один тектонический пласт скользит под другим, создавая трещину и увлекая за собой прежнее морское дно.

– Все втягивается под землю, расплавляется, обновляется, проталкивается под Склон и создает вулканы. Да, поняла. – Гек задумчиво вытянула вперед все четыре стебелька. – Мусор сброшен сотни лет назад и прошел так недалеко?