Риф

Марта сложила руки в замок и оперлась на них подбородком, разглядывала Ли так, словно пыталась сообразить, куда же ее пристроить.

– Ты разбираешься в компьютерах?

– Н-н-нет, не очень.

– Жаль, но тем не менее обратись к Джун. Она сейчас занимается нашим досье, и ей точно нужна помощь.

* * *

Джун завела Ли в кабинет, где вдоль стен стояли ряды металлических картотечных шкафчиков, высоких, почти до потолка. В середине комнаты был стол, на нем – два новых компьютера.

– Мы закупили новую технику и теперь потихоньку оцифровываем досье, – она включила компьютер и жестом предложила Ли сесть за стол. – Я только начала, так что работы еще много.

С тех пор Ли приезжала в дом Тесея почти каждый вечер после работы, – она устроилась кассиром в круглосуточный супермаркет, чтобы хоть как-то оплачивать счета и не сидеть на шее у матери, – и несколько часов подряд перегоняла данные с бумаги в цифру.

Главное, что ее поразило, количество: все эти шкафчики вдоль стен были забиты информацией о лидерах сект – Марта и Джун уже больше десяти лет вели учет всех возможных пророков, Иисусов, Будд, Заратустр и прочих манипуляторов на территории Северной Каролины и нескольких соседних штатов, и Джун меж тем продолжала работу над докторской, посвященной культам, и разрабатывала новые методики терапии, адаптации и возврата жертв к нормальной жизни.

– Я и не думала, что их так много, – сказала Ли однажды, перебирая шкафчик D – F. – Сколько их здесь?

– Около полутора тысяч, – сказала Джун, не отвлекаясь от компьютера.

– Господи. Полторы тысячи культов?

– Это не все. Только те, кого нам удалось найти и нанести на карту. Всего, по самым скромным подсчетам, в США сейчас действуют не меньше 6000 культов.

Ли указала пальцем шкафчик G – I.

– А он там есть?

Джун, разумеется, поняла, кто «он», и кивнула.

– Можно я посмотрю?

– Валяй.

Ли открыла шкафчик, перебрала несколько папок и нашла фамилию Garin. Папка была совсем тонкая, всего несколько страниц, и одна из них – о ней самой. Никакого подробного досье на Гарина у них не было, только общеизвестные факты, ссылки на газетные статьи, хронология суда над ним, а затем запись о его исчезновении.

– Мы внесли его в список ПОЛК как раз в 99-м, когда его история попала в газеты, – сказала Джун.

– ПОЛК?

– Да, это я так наше досье называю. «Потенциально опасный лидер культа». Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но нам точно известно, что в конце 99 года Гарин покинул Штаты.

Ли прислушалась к своим ощущениям: да, ей стало чуть-чуть полегче. Теперь она хотя бы знает, что не нарвется на него на улице.

– А куда он уехал?

– В Россию. В США больше не возвращался. Если бы вернулся, мне бы сообщили. Что касается его прошлого, то здесь, к сожалению, у нас не очень много данных. Я нанимала частного детектива, чтобы составить профайл, но Гарин, как оказалось, очень хорош в заметании следов. Из документов нашли только свидетельство о рождении и аттестаты: его мать была дочерью советского дипломата, – и, собственно, поэтому он и укатил в Россию, кажется, она оставила ему какое-то наследство; земельный участок и дом, что-то такое. Его отец был миссионером, поэтому учился Гарин в католической школе. Уже тогда проявлял задатки лидера и манипулятора. Пошел по стопам отца и уже в 18 отправился в первую экспедицию – нести, так сказать, слово Божье на микронезийские острова, учить языки аборигенов и впаривать им Евангелие. Именно там он встретил группу антропологов из Миссурийского университета, во главе с Джоном Теннантом. Гарин произвел на профессора такое сильное впечатление, что уже через год стал его студентом, через пять – защитил диплом, через девять – докторскую, а еще через год – Теннанта обвинили в коррупции, превышении полномочий и выперли с позором. Никаких доказательств нет, но говорят, что «уход» учителя подстроил Гарин.

– И что с ним сейчас?

– С кем, с Теннантом? Ничего. Живет себе на своем ранчо, спаниелей разводит.

– Я могу с ним поговорить?

Джун перестала печатать, посмотрела на Ли, пожала плечами.

– Можешь. Только не говори, что ты от нас.

– Почему?

– Наш человек пытался с ним поговорить, но был не очень тактичен. Теннанту не понравились вопросы. Впрочем, сейчас уже сколько лет прошло, может, он и забыл уже.

* * *

Ли позвонила Теннанту и представилась журналисткой местной газеты. Вопреки ее ожиданиям, Теннант не бросил трубку, наоборот, он, кажется, был в отличном расположении духа и согласился принять ее. Когда она заехала на ранчо, он сам лично встретил ее – стоял на пороге своего деревянного дома, одетый в красную клетчатую рубашку и штаны с подтяжками. Седой и располневший, он походил скорее на довольного жизнью фермера, чем на профессора антропологии – но, судя по широкой улыбке, амплуа фермера его нисколько не тяготило. Он показал ей своих спаниелей, похвастался «суперсовременными» загонами для собак, которые ничем не отличались от обыкновенных клеток, разве что замки открывались дистанционно, затем они прошли в его кабинет, он предложил чаю, Ли отказалась.