Риданские истории II

Изо рта ночного гостя полилась черная густая жижа и закапала вниз. Его глаза хищно разглядывали Лоуренса и постепенно становились такого же цвета, что и слюна. Лоуренс видел, как на коже старика запульсировали темные жилки и вены, забегали тоненькими реками на шее и скулах. Затем перебрались на кисти рук и его пальцы.

Но что это? Они бежали все дальше и дальше, переметнувшись теперь и на кожу Лоуренса. Он почувствовал ядовитое жжение в мышцах. Боль проникала в его кости, выворачивая суставы. Ему хотелось кричать, но в легких не было и малой толики воздуха. Руки обоих мужчин почернели, покрылись потрескавшейся коркой и слились воедино. Они принимали вид сгоревшей в жарком костре оглобли.

Лоуренс пытался противиться новому страшному чувству, что захватывало его тело. Он вытягивал свою шею, задирая кверху подбородок, словно пытался отстраниться от темной силы и не дать ей завладеть его мозгом. Но эта скверна неумолимо распространялась внутри него, и вскоре Лоуренс провалился в бездонную пустоту…

Он очнулся весь мокрый под одеялом в своей постели. Вокруг было тихо. Ветви деревьев под светом тусклых уличных фонарей отбрасывали на стене его комнаты кривые движущиеся тени. Он включил настольную лампу и, сощурив глаза, поглядел на часы на полочке. Стрелки показывали два часа ночи. Лоуренс с облегчением выдохнул. Он был жив, а кожа рук выглядела такой же, как и всегда. Он разглядывал их, выставив перед собой. Его взгляд упал на бурое пятнышко на предплечье и нахмурился. Оно стало заметно больше, оно росло. И вот уже пятно растянулось бесформенной кляксой и стало сползать по направлению к локтю. Лоуренс не верил своим глазам! Пятно стало темнеть, становиться черным как смоль. Таким же черным, каким были его руки во сне про…

Но было ли это сном? Спит ли он сейчас? Кожа на его руках вновь стала чернеть от кончиков пальцев до плеча, забираясь под короткий рукав его пижамы. С ладони уже капала скверна на постельное белье, заволакивая густой слизью белоснежную ткань.

И вдруг Лоуренс почувствовал, что устремляется куда-то вниз, во мрак. В один миг потеряв точку опоры, он почувствовал странную легкость во всем теле вместо нестерпимой боли, как это было в момент превращения в сгусток мерзкой скверны. Он вдруг обернулся воробьиным перышком, однако падал вниз с такой скоростью, будто весил не меньше каменного валуна, отколовшегося от какой-нибудь скалы.

Через мгновение полет стал замедляться, и Лоуренс, плавно приземлившись, оказался лежащим в сухой грязи. В нос ударил запах затхлости и сырости. Где-то впереди тускло горела зажженная свеча, и Лоуренс в полном смятении огляделся вокруг. По чьей-то страшной воле он оказался заточен в узком тоннеле. Нет, скорее в земляной норе. Справа и слева из земли торчали черные корни деревьев, похожие на тоненьких змей. Повсюду ползали мелкие насекомые. Жирные округлые жуки, длинные ворочающиеся черви и мерзкие пауки на тоненьких лапках. С отвращением Лоуренс попытался подняться, но ударился головой о потолок и вновь упал на живот. Крупицы земли просыпались ему на волосы и за ворот пижамы. Холодок пробежал по его спине. Он решил подползти к свече, перебирая руками и ногами. Вдруг его правая нога зацепила какой-то предмет. Лоуренс обернулся назад и увидел шахтерскую кирку, такую же, какая была при старике, что вылез из стены его гостиной. Вспомнив о нем, Лоуренс поморщился. Сама мысль о том, что происходит с ним сейчас, казалась каким-то неистовым бредом.

— Хорошо. Пусть это будет сон очень похожий на явь, — буркнул он, пытаясь унять в себе дрожь, что стучала по его телу крохотными молоточками. — Раз не получается проснуться, значит, придется исполнить свою роль, какой бы умопомрачительной она не казалась.

Лоуренс взял в одну руку кирку, другой схватил свечу и пополз вперед, пытаясь не замечать снующих перед его лицом омерзительных насекомых.

Коридор петлял как пьяный, вправо и влево, вниз и вверх. Кое-где на пути встречались булыжники, и тогда Лоуренс пытался выкорчевать их из земли киркой, чтобы протиснуться вперед. Если камни сидели слишком глубоко, он рыл в земле обход вокруг них и раскидывал землю по сторонам, освобождая для себя проход. Так он продвигался все дальше. Стук кирки о камень напомнил ему звуки, которые он слышал за стеной в своем доме по ночам.

Вскоре тоннель в последний раз повернул вправо и стал уверенно уходить вверх. Когда свеча истлела на одну треть, Лоуренс в замешательстве остановился перед поросшей мхом каменной преградой, испещренной горизонтальными и вертикальными линиями.

— Хм, похоже на старую кирпичную кладку, — проговорил он и ударил в бетонный шов острием кирки.

Цемент оказался крепким. От удара была лишь высечена искра — не более того. Тогда Лоуренс размахнулся, на сколько позволяло пространство тоннеля, и ударил в кирпич. И от него откололся кусочек. Это слегка обрадовало мистера Торбина, и он принялся колотить по нему, вгрызаясь все глубже и глубже в стену.