– Я верю в тебя, Нейт,– сказал он, глядя прямо в глаза напарнику. – У тебя есть все данные стать отличным напарником.
Он снова встретился с ним взглядом, и Тайлер увидел в его глазах проблеск надежды.
– Спасибо, капитан, – повторил Нейт. – Я постараюсь не подвести вас.
– Ой, только давай без всех этих формальностей?! – рассмеялся уже Лео, даже утирая влагу из углов глаз. Давненько он так не смеялся.
Тем не менее, он знал, что путь будет непростым, но верил, что вместе они смогут преодолеть любые трудности. Главное – привыкнуть друг к другу и потом уже пойдет все намного легче. В всяком случае, он на это рассчитывал, как на манну небесную.
Единственное, уже под конец их короткого перерыва, они стали спорить, кто же в итоге оплатит весь счет. При этом Лео хотел оплатить счет, потому что он ведь капитан и вообще сейчас должен ознакомить новичка со всем, а вот Нейт именно из-за своего нового положения настаивал на своей оплате.
«
– Тогда следующий обед с меня, – уступил наконец-то он и дал закрыть счет блондину.
Второй же лишь кивнул и улыбнулся. Так что теперь он лишь выдохнул и после этого подозвал официанта. Уже совсем скоро счет закрыли, а часы подсказывали, что пора уже возвращаться. Лео так повел своего нового знакомого обратно в участок. Надо ещё кучу дел переделать до вечера, а то ему нельзя было задерживаться.
В участке Нейт с интересом изучал дело, над которым корпел его коллега и напарник, задавая ему уточняющие вопросы и вообще пробуя как-то не молчать да озвучивать свои мысли. Им же надо как-то вместе все дела делать, хотя это несколько сложновато, что нельзя было скрыть. Может, просто в городе ангелов преступления совершались больше на эмоциях, а потому и прочесть легче.
А пока все сводилось к тому, что первый рабочий день проходил даже лучше, чем белобрысый себе мог представить даже в самых лучших вариантах развития событий.
Глава 2:
В этом году осень выдалась на удивление сухой. Тем не менее, это совершенно не отбирало у нее холодной красоты. И если бы можно было, то многие явно сидели в парках на скамьях и любовались этим природным явлением, как тем же ханами (цветение сакуры) в Японии или Китае.
Только вот большая часть населения мира явно занята своими делами, не замечая ничего перед своими глазами. Даже Нейт, который был приучен в детстве наслаждаться каждым погодным явлением, не мог сейчас долго стоять перед дверьми участка да потягивать в свое удовольствие из стаканчика пакетированный чай – работа и долг заставляли двигаться и идти на встречу с очередным делом, что шериф явно подкинул на стол напарника.
Так и оказалось. Новая папка лежала поверх вороха остальных папок и выделялась среди остальных не только своим пурпурным цветом, но и толщиной.
– А, так, значит, что это первостепенное? – больше себе он задал вопрос вслух, ведь никого больше не наблюдалось в их отдельном с Тейлором кабинете. Да и напарника не было на месте. Какая оплошность. Хотя вряд ли того хоть как-то отчитают за опоздание. «
Ладно, сетовать было бессмысленно, как и говорить что-то против этого мнения, поэтому и Джонс лишь снял черную шапку со светлой копны волос, понимая, что те из-за шерстяной составляющей шапки наэлектризовались и торчали теперь в разные стороны. Пришлось пригладить их своей пятерней и после этого подойти к своему законному месту. К слову, на его столе тоже творилась неразбериха.
– Ничего не говори! – указал большим пальцем ворвавшийся в кабинет напарник с легкой отдышкой.
– Комментарии излишни, – согласился светловолосый детектив, снимая очки.
А что он мог сказать против? Только порадоваться, что у напарника все хорошо в семье.
– Там шериф подкинул нам дело. Папка на твоем столе.
– А…да-да, вижу, – рассеянно кивнул Лео, спешно снимая с плеч куртку с шарфом.
Ну вот, лишнее долой, как говорится, пора батрачить снова! И если бы это так легко начать делать, как говорится на словах, то это было бы чудесно. Впрочем, рабочий день неумолимо начался, а это о многом говорило.
К слову, день тянулся тягучей патокой, в которой присутствовало много разных послевкусий. Пока разберешься с одной ноткой, так сразу же на ее смену приходила другая, которая раскрывалась бутоном какого-то больно знакомого и одновременно такого непонятного цветка без имени. И даже если на губах почти шелестело его название, на его смену приходила другая нотка.