Ричард Столлман и революция свободного программного обеспечения

В поздних 80-х многие американские подростки уже имели тот или иной доступ к компьютерам. И обычная для подростков отчуждённость от общества, вдохновлённая искажённым журналистским определением хакерства, вылилась во взломы компьютерных систем – новую форму битья стёкол и прочего хулиганства. Эти компьютерные хулиганы называли себя хакерами, даже не подозревая о хакерской этике с её неприятием злонамеренности. По мере того, как компьютерные взломы и создание вирусов набирали популярность, “хакер” стал считаться этаким панком, нигилистом-борцом против Системы, и такой образ привлекал немало людей.

Настоящие же хакеры постоянно протестуют против таких терминологических извращений. Столлман, с его характерным отрицанием некоторых общепринятых вещей, предложил называть компьютерный взлом не “хакерством”, а “кракерством”. Различие между этими терминами, впрочем, не принципиальное. Нельзя сказать, что это отдельные виды деятельности, которые никогда не пересекаются. Хакерство и кракерство – разные проявления одной и той же деятельности, так же как “низкий” и “высокий” – разные проявления человеческого роста.

Хакерство, как правило, не посягает на безопасность, так что это не взлом. Взлом же, как правило, делается ради корысти или из злого умысла, так что это не хакерство. Бывает, что одно и то же действие или занятие можно называть и взломом, и хакерством, но это редкость. Хотя хакерский дух включает неуважение к правилам, большинство хаков не нарушает правил. Взлом – это определённо нарушение, но оно необязательно злонамеренно или вредно. Специалисты по компьютерной безопасности различают “белошляпых” и “черношляпых” взломщиков – первые исследуют системы и ищут уязвимости, вторые взламывают системы ради корысти или хулиганства.

Главный принцип – не желать зла – связывает современного хакера с его предшественником 50-х годов. И если понятие компьютерного хакерства постоянно менялось, то значение просто хакерства осталось таким же, каким было изначально – то есть, проделыванием различных шуток и выходок. В конце 2000 года музей МТИ отдал должное старой хакерской традиции института, организовав Зал Хака. В нём выставили ряд фотографий с проделками студентов, включая снимки 20-х годов, на одной из которых запечатлён самодельный макет полицейской машины. В 1993 году студенты МТИ повторили этот хак, водрузив такой макет с настоящими работающими мигалками на главный купол института. На номерном знаке макета было написано IHTFP – популярное в институте сокращение с уймой значений, самое частое из которых наполнено безысходностью: “ненавижу это долбаное место” (“I hate this fucking place”). Однако в 1990 году музей МТИ использовал этот акроним в названии своего журнала об истории хакерства: The Journal of the Institute for Hacks, Tomfoolery, and Pranks или “Институтский журнал хаков, дурачества и шалостей”, дав таким образом пример искусного хака.

“Культура хакерства ценит простые, изящные решения, что роднит её с культурой науки”, – написал в 1993 году репортёр Boston Globe Рендольф Райан, и его статья также вошла в экспонаты Зала Хака. “Хак отличается от обычной проделки тем, что тщательно спланирован и проработан с инженерной точностью, в нём заложены изобретательность и остроумие, – рассказывает Райан, – неписанные правила гласят, что хак должен быть добродушным, недеструктивным и безопасным. Хакеры нередко помогают убрать все следы своих проделок”.

Ограничить культуру компьютерного хакерства теми же рамками вряд ли возможно. Хотя программные хаки тоже нацелены на изящество и простоту, программная среда даёт меньше возможностей для обратимости действий. Куда легче убрать с крыши полицейскую машину, чем уничтожить идею, особенно ту, чей час пробил.

Слово “хакер”, что было когда-то смутным понятием из студенческого жаргона, стало лингвистическим бильярдным шаром, который гоняют как хотят ради политических или этических целей. Это слово любят употреблять и сами хакеры, и журналисты, и простые люди. Вряд ли можно предсказать, как его будут использовать в будущем. Но можно решить, как использовать его сейчас. Называть “хакерами” не компьютерных взломщиков (“кракеров”), а талантливых программистов, пишущих изящный и мощный код – значит проявлять уважение к Столлману и остальным упомянутым в книге хакерам, а также помогать сохранить то, что дало нам всем так много хорошего: настоящий хакерский дух.

Приложение Б – Лицензия GNU для свободно используемой документации

Это неофициальный перевод лицензии GNU для свободно используемой документации (GNU Free Documentation License) на русский язык. Он был опубликован не Фондом свободного программного обеспечения и не содержит условий распространения текстов, которые используют GNU FDL – для этого пригоден только ее исходный английский текст. Тем не менее, мы надеемся, что этот перевод поможет лучше ее понять.