Ричард Столлман и революция свободного программного обеспечения

Без всякого преувеличения, письмо знаменовало изменение стратегии Столлмана. До 1993 года он почти не обращал внимания на Linux. Когда Ричард услышал о первом выпуске ядра, он спросил знакомого хакера о качествах Линукса. Тот ответил, что Linux скроен по образу и подобию System V – низкопробной версии Unix, и добавил, что Линукс непереносим на другие платформы.

Знакомый хакер всё правильно сказал. Тогда, в 1991 году, ядро Linux работало только на процессорах семейства Intel 386, и выглядело как копия Unix для бедных. Но теперь многое изменилось. Linux оказался единственным свободным ядром операционной системы, и пока Столлман слушал отчёты о неторопливой работе над Hurd, Торвальдс с сотнями сподвижников захватывали компьютерный рынок с его многообразием платформ.

Наступает 1993 год, проект GNU лихорадит. Разработка ядра Hurd замедляется всё сильнее из-за большого числа проблем. Журнал Wired пишет, что проект GNU “увяз”, хотя многие его продукты очень популярны. ^[118] Но журнал ещё мягок в формулировках, на самом деле настрой у разработчиков проекта ещё хуже. Успех уже готового свободного ядра Linux подкосил мотивацию хакеров. “Очевидно, что нами двигало желание заполнить пробел в свободной операционной системе, – вспоминает Часселл, – и как только пробел заполнился, нам стало не так интересно работать”. ^[119]

Уйма работы участников проекта GNU с 1990 по 1993 год пропадает впустую. Многие возлагают вину на Столлмана, но его старый друг Эрик Реймонд считает, что проблема куда глубже. “Фонд свободного ПО оторвался от жизни в своих амбициях, – говорит он, – вместо создания операционной системы он занялся исследованием операционных систем. И что ещё хуже, они думали, что происходящее за пределами фонда не повлияет на них”.

Мёрдок мягче в оценках: “По-моему, тут сыграло роль то, что они питали слабость к глобальным решениям, не обращая внимания на их эффективность. Например, микроядра – на рубеже 80-90-х годов они считались решением всех бед, и проект GNU стал разрабатывать именно микроядро. А теперь, когда проблемы микроядер очевидны, уже слишком много сделано, чтобы выбрасывать всё и начинать с нуля”.

Столлман отвечает на это: “Мнение Реймонда опирается на воображаемые посылки, но в одном он прав: Hurd действительно пошёл не по тому пути разработки. Вместо того, чтобы как можно быстрее сделать рабочее ядро, разработчики постоянно переписывают его огромными кусками, снова и снова, чтобы довести до идеала. Может быть, это и хорошо с академической точки зрения, но очень плохо с практической”.

Ссылается Столлман и на другие проблемы. Судебные войны, развязанные Apple и Lotus, отняли у него много времени и сил, плюс ещё заболевание рук сильно затруднило набор текста, так что Ричард пишет очень мало кода. Отдельная головная боль – согласованность разных частей проекта GNU. “Мы потратили очень много сил на GDB, – говорит Столлман, – и люди, что им занимались с самого начала, неохотно берутся за другие задачи”. Они предпочитают дальше разрабатывать GDB и помогать пользователям этой программы, глобальная цель проекта GNU их уже мало интересует.

Но самой жестокой проблемой Столлман называет сложность разработки микроядра, которую хакеры GNU очень сильно недооценили поначалу. “Отлично, мы наладили взаимодействие микроядра Mach с аппаратными ресурсами, – вспоминает Ричард, – и кажется, что теперь-то работа пойдёт быстрее. Но не тут-то было. Оказалось, настоящие сложности – там, где микроядро асинхронно и многопоточно взаимодействует с программами. Начались сплошные ошибки синхронизации, которые портят файлы, и это ни черта не весело. Мы убили столько времени и сил, чтобы получить очень далёкую от готовности систему”.^[120]

Стало понятно, что проект GNU должен запрыгнуть в уходящий поезд – не ждать ядро Hurd, а сконцентрироваться на комбинации программ GNU и ядра Linux. Однако это спорный шаг – сообщество GNU/Linux довольно проблемно с точки зрения философии свободного ПО. Хотя само ядро лицензировано под GPL, многие представители сообщества не стремятся к полностью свободной операционной системе. На конец 1993 года численность пользователей GNU/Linux колеблется от 20 до 100 тысяч человек. ^[121] Linux вырос из игрушки в серьёзное ядро, и теперь готов к промышленному использованию, и многие не видят ничего плохого в том, чтобы запускать на нём несвободные программы. Неудивительно, что Столлман смотрит на “победу” GNU/Linux со смешанными чувствами – наверное, так же Черчилль смотрел на победу над Гитлером, видя советскую армию в Берлине.^[122]