Ричард III

К тому времени запасы продовольствия у армии Ричарда были на исходе, продолжение войны угрожало ее коммуникациям. Герцог Глостерский счел, что Шотландия получила жесткий урок и убедилась в превосходстве английского оружия. Он увел свое войско обратно в Берик, где лорд Стэнли все еще осаждал цитадель. Собрав армию на Хаттонском поле недалеко от города, Ричард посвятил в рыцари и рыцари-баннереты 27 человек, снова по большей части северян, а граф Нортумберлендский — 18 воинов^{44}. Затем Ричард распустил армию по домам, оставив под стенами замка лишь столько солдат, сколько было необходимо для завершения осады. Шотландцы попытались отогнать англичан: подошедший отряд сделал вид, что собирается атаковать осаждающих. Однако герцог Глостерский хладнокровно оставался на позициях, не отступив ни на шаг, и враги отступили. 24 августа замок пал. Мощная крепость, которую король Эдуард IV так долго пытался вернуть, вновь стала английской. Других ощутимых результатов кампания не принесла, хотя обошлась Англии недешево. Договор с королем Шотландии так и не был подписан. Ставка на герцога Олбанийского себя не оправдала, да и не могла оправдать, ибо изначально была ошибочной.

В ожидании новостей от брата Эдуард IV организовал превосходную систему курьерского сообщения между Лондоном и Бериком вдоль связывавшей города 550-километровой дороги. Поэтому известие о захвате Эдинбурга дошло до столицы очень быстро. Король немедленно объявил о победе и приказал в честь нее устроить празднества. Торжества проводились везде — даже в Кале наместник распорядился провести процессию, палить из пушек и жечь ночью праздничные костры. Эдуард IV спешно отправил письмо папе Сиксту IV. «Хвала Господу, подателю всех благ, за помощь нашему возлюбленнейшему брату, чей успех доказал, что он в одиночку смог бы покарать все королевство Шотландское. В этом году мы назначили нашего дорогого брата Ричарда, герцога Глостерского, командовать той армией, которую год назад сами хотели вести, однако беспорядки помешали нам»^{45}. Однако, несмотря на столь лестный отзыв, Ричарду во время шотландской кампании так и не удалось толком продемонстрировать свои полководческие таланты.

* * * 

В середине ноября Ричард получил от Эдуарда приглашение на сессию парламента и незадолго до Рождества прибыл в Лондон. Там его ожидал роскошный прием. Горожане восторженно приветствовали герцога Глостерского, король осыпал его знаками своего искреннего расположения. Однако Ричард по-прежнему чувствовал себя чужим при дворе, да и на Эдуарда ему было смотреть тяжело.

Он помнил брата жизнерадостным, доблестным принцем, за которым был готов следовать повсюду. Ричард вспоминал, как Эдуард взошел на ослабленный и дискредитированный трон, как принял бразды правления королевством, страдавшим от баронских распрей и мятежей. За 15 лет правления Эдуард освободил корону от влияния лордов, укрепил власть монарха, вдохнул новую силу в государство. Король с успехом смог разрешить четыре самые большие проблемы, стоявшие на тот момент перед правительством. Во-первых, ему удалось успокоить мятежный Уэльс, учредив совет Уэльской марки. Во-вторых, он завоевал лояльность непокорного Севера, поставив там наместником Ричарда. В-третьих, он нашел решение французского вопроса, пусть и не очень удачное. Кстати, это решение помогло ему заодно разобраться и с расстроенными финансами — в-четвертых. А ведь две последние проблемы были головной болью английских королей на протяжении двух с половиной веков. Пятьдесят тысяч крон, ежегодно доставляемых от Людовика XI, впервые за много лет обеспечили независимость короля от парламентских субсидий. Таможенные правила строго соблюдались, штрафы неукоснительно собирались. Экспорт шерсти и шерстяных тканей приносил солидную прибыль. Англия подписала договоры о дружбе с Данией, Ганзой, Кастилией и Португалией. Король в полной мере использовал таланты простых людей, которых он высоко ценил и не гнушался приглашать за свой стол.

В этот приезд Ричард смотрел на своего брата с тайной грустью — блестящий, решительный, полный энергии человек изменился до неузнаваемости. И виной тому был не возраст, не лучшим образом сказавшийся на его когда-то великолепной фигуре. Талантливый полководец, король не обладал больше необходимым здоровьем, чтобы вести военные кампании. Превосходный администратор, он не имел больше воли для управления государством.