Ричард III

Даже осторожный Пастон осмелился весьма прозрачно намекнуть, что герцог Кларенсский примеряется к короне, одновременно продолжая свою тяжбу с братом. Но если король до поры до времени смотрел сквозь пальцы на возмутительное поведение Джорджа, то Ричард вовсе не был склонен изображать из себя мальчика для битья. Разгорелся очередной нешуточный конфликт. Миланский посол при французском дворе доносил в начале февраля: «Герцог Ланкастерский[87], взявший силой в жены дочь покойного графа Уорикского, бывшую ранее женой принца Уэльского, в настоящее время готовится к войне с герцогом Кларенсским. Последний, поскольку его брат король Эдуард обещал ему графство Уорикское, не желает, чтобы первый получил его по праву женитьбы на второй дочери графа»^{30}. Несмотря на то что посол явно пользовался недостоверными слухами и кое-что напутал, суть его сообщения подтверждала, что отношения между братьями были близки к окончательному разрыву. Неудивительно и негативное отношение к браку герцога Глостерского и к нему самому лично — при французском дворе знали, что Ричард являлся последовательным противником Франции, чему способствовало не только его воспитание в среде воинов — участников Столетней войны, но и понимание того, что старый недруг на континенте всегда будет цепляться за малейшую возможность дестабилизировать внутреннюю обстановку в Англии.

Герцог Кларенсский возлагал большие надежды на мятежного графа Оксфордского, который продолжал оказывать сопротивление королевским войскам, засев на горе Святого Михаила. Однако события разворачивались не в пользу Джорджа. Ни корнуоллцы, ни французский король не откликнулись на отчаянные призывы Оксфорда о помощи, и 15 февраля 1474 года ему не осталось ничего другого, как сдаться. Граф был заключен в тот же самый замок Ам, где еще томился архиепископ Йоркский. Потеряв последнюю надежду на вооруженную поддержку, Кларенс понял, что ему придется склониться перед властью Эдуарда и примириться с Ричардом — по крайней мере на какое-то время. Теперь ему нужно было получить из собственности Невиллов хотя бы что-то. Герцог Глостерский в очередной раз терпеливо согласился на пересмотр раздела владений. Все говорило о том, что этот передел должен стать окончательным — Эдуард IV решил урегулировать отношения между братьями максимально прочно и закрепить итоги парламентским актом:

«Король, по совету и с согласия лордов духовных и светских и общин, собравшихся в настоящем парламенте, и их властью, приняв во внимание различные серьезные и важные причины и соображения, определил, постановил и принял, что Джордж, герцог Кларенсский, и его жена Изабел, Ричард, герцог Глостерский, и его жена Энн — дочери и наследницы Ричарда Невилла, покойного графа Уорикского, а также дочери и безусловные наследницы Энн, графини Уорикской, вдовы упомянутого графа, — отныне имеют, владеют, наследуют и пользуются по праву упомянутых жен всеми титулами, лордствами, замками, городами, манорами, землями, владениями, привилегиями, льготами, имуществом и недвижимостью, принадлежавшими либо принадлежащими упомянутой Энн, графине Уорикской… как если бы упомянутая графиня к настоящему моменту естественным образом умерла»^{31}.

Кларенса удалось временно успокоить обширными поместьями, включавшими манор Клейверинг в Эссексе, а также лондонским домом графа Уорикского «Ле-Эрбер». Дарованные Ричарду земли были скромнее, но он сохранил за собой Миддлхэм, Шериф-Хаттон и другие владения Уорика в Йоркшире. Кроме того, герцог Глостерский получил пожизненно должность шерифа Камберленда. Понятно, что все это делалось за счет вдовствующей графини, права которой были аннулированы и которую парламент объявил юридически мертвой. К этому моменту герцог Глостерский уже понял, что его сила сосредоточена на севере, и постепенно начал концентрировать свои владения именно там. В сентябре 1474 года он обменял у короля земли, унаследованные его женой в графствах Дербишир и Хартфордшир, на исключительно богатое поместье Коттингэм недалеко от Халла и на лордство Скарборо, расположенное на побережье Йоркшира.

* * *