Ричард III

Однако свои отношения с церковью Ричард III не ограничивал одними назиданиями. Он проявлял искреннее внимание к ее нуждам, и в первую очередь к несчастьям, случавшимся с простыми служителями. Узнав, что приор Карлайла с огромным трудом собрал восемь фунтов, чтобы оплатить королевскую лицензию, Ричард приказал вернуть приору деньги. Когда до него дошло известие, что в аббатстве Крейк, что в графстве Норфолк, сгорела церковь, король послал аббату 46 фунтов 13 шиллингов и четыре пенса на ее восстановление.

У него хватало времени и сил следить, чтобы простые люди — хоть священники, хоть миряне — не чувствовали себя ущемленными или обиженными. Он пожаловал ренту в четыре фунта клерку Джону Бентли для покрытия расходов на обучение в Оксфорде. Двум своим менестрелям, Роберту Грину и Джону Хокинсу, чья игра ему очень понравилась, король предоставил ренту в 10 марок каждому. Его верный секретарь Джон Кендалл в течение зимы получил дополнительную ежедневную плату в шесть пенсов и пожизненную ренту в 80 фунтов. Войдя в тяжелое положение кредиторов герцога Бакингемского, безвинно пострадавших после казни последнего, король поручил лорду — верховному судье Англии сэру Уильяму Хасси, Уильяму Кэтсби и нескольким другим уполномоченным выплатить долги герцога из доходов, приносимых конфискованными у Бакингема землями. Он также приказал погасить счета на 27 фунтов, предоставленные Ричардом и Роджером Бейкерами из Брекнока за хлеб и пиво, доставленные ко двору Бакингема и не оплаченные им.

Глава пятая. СОВЕТ СЕВЕРА

Устроив помолвку своей внебрачной дочери Кэтрин с Уильямом Хербертом, графом Хантингдонским, и пожаловав будущим супругам аннуитет в 400 марок, Ричард покончил со всеми делами, удерживавшими его в Лондоне. В первую неделю марта король с женой покинули столицу и отправились на север. Эту поездку он затеял, чтобы решить две задачи. Первая состояла в том, чтобы превратить Ноттингем в главную военную базу. Ричард считал, что этот город в сердце его владений превосходно подходит на роль центра, откуда сподручнее всего руководить обороной страны. Наступившая весенняя погода могла спровоцировать очередное вторжение в Англию мятежников, затаившихся на континенте. Вторая цель была очевидна для всех и заключалась в подготовке вторжения в Шотландию.

По пути Ричард и Энн остановились в Кембридже — городе ученых, который король любил больше, чем Оксфорд. Там супруги провели несколько счастливых дней в умиротворяющей атмосфере философских рассуждений и диспутов — король с удовольствием погрузился в беседы с теологами. Также в Кембридже Ричард предпринял еще одну попытку наладить отношения с Францией. Он как раз посылал Томаса Лэнгтона, епископа Сент-Дэвидского, в Рим к доктору Джону Шервуду, епископу Даремскому, который представлял Англию в Ватикане. Король дал Лэнгтону дополнительное задание — побывать по пути при французском дворе и склонить французов к перемирию.

Ричард III внес солидные пожертвования университету и особенно Королевскому колледжу, которому он покровительствовал, после чего отправился дальше. 15 марта королевская чета прибыла в Бакден, а спустя несколько дней уже пересекла гряду холмов, окружавшую Ноттингем. Вскоре супруги вступили под своды массивного замка, гордо возвышавшегося над городом. Здесь они задержались надолго — король с головой погрузился в организацию обороны страны. Своими тревогами и заботами он поделился в письме, направленном мэру и горожанам Йорка:

«Верным и возлюбленным наш горячий привет. Дело обстоит так, что злокозненные субъекты, как в городе Лондон, так и в прочих областях нашего королевства, ежедневно пытаются распространять слухи и клевету против нашей персоны, а также против многих лордов и благородных людей нашего королевства, что могло бы смутить простой народ и отвратить его умы от нас, если бы им каким-либо образом удалось исполнить свои вредные намерения и умыслы. Некоторые подбрасывают письма, некоторые передают и измышляют вероломные и гнусные слова и ложь, некоторые ведут бесстыдные и дерзкие речи, из-за чего невинные люди, которым следовало бы жить в покое, мире и верности, в покорности нам, как им положено, вводятся в заблуждение, а их жизни, земли и имущество тем чаще подвергаются опасности, чем чаще они следуют примеру и советам указанных мятежных и злонамеренных лиц, к нашей тревоге и жалости.

Для исправления сего и ради истины все подобные лживые и надуманные измышления должны публично пресекаться.