Ричард III

Король, большинство времени промаявшийся от качки, выглядел измученным и счастливым одновременно. Сопровождавший его брат был немногословен. Не забывая поддерживать Его Величество под локоть, Ричард вертел головой и пытался понять, почему Кале кажется ему каким-то другим, нежели несколько лет назад.

Запах рыбы присутствовал — он, кажется, стал ещё сильнее. А вот гомон и толкотня более не вызывали у молодого герцога ни восторга, ни удивления. В армии случалось и повеселее, особенно когда подвыпивший Ловелл вспоминал те несколько слов по-фламандски, которым научил его Дик ещё в детстве, и пытался завести беседу. За ней он постоянно обращался к Бэкингему, не знавшему языка вообще.

   — В одну реку нельзя войти дважды, — прищурился Эдуард.

   — Истинно верно, — ответил Дик. — Но в Бургундии нам помогут.

   — Там нет Филиппа Доброго, — напомнил Гастингс. — Нынче правит его сын, Карл.

   — Женатый на нашей сестре Маргарет, — поддержал Эдуард младшего брата. — Она станет на нашу сторону, я уверен.

Карл, будучи потомком Джона Гонта, был, по сути, ланкастерцем. Однако политическая необходимость заставила его поддерживать Йорков. Герцог находился в состоянии войны с Людовиком XI и знал: как Генрих, так и его сын на троне Англии одинаково губительны для него.

Бургундия времён Карла Смелого оказалась совершенно непохожей на благословенный край, запомнившийся Ричарду. Для характеристики увиденного Глостер мог бы подобрать одно-единственное слово — разруха. Он проезжал знакомой дорогой и диву давался, насколько всё стало иначе. Разочаровал его и замок. Конечно, стены остались на месте и всё так же вздымались к небесам острые шпили башен. Но обстановка оказалась иной. Отсюда ушли веселье, поразительная лёгкость и радушие одного из блистательнейших дворов Европы.

Изысканная роскошь Филиппа Доброго сменилась суровостью и аскетизмом его прижимистого сына. Карл рассчитывал расширить подвластные себе земли путём покупки новых территорий и наконец-то сменить герцогскую корону на королевский венец. А так как денег не хватало, он облагал своих подданных непомерно высокими налогами, выколачивая из них последнее. Люди негодовали. Постоянно вспыхивающие мятежи приходилось подавлять, а значит, тратить накопленные средства.

Помимо борьбы с собственными подданными герцог воевал со всеми своими соседями. В бою Карл отличался исступлённым буйством и невероятной, доходившей до безрассудства отвагой, отчего и получил прозвище — Смелый.

Внезапный приезд родственников его не обрадовал. А Эдуард вдобавок к этому едва ли не с порога потребовал убежища, защиты, поддержки, денег на дорогу и армию в несколько тысяч воинов. Ричард, которого Карл помнил ещё несмышлёнышем, стоял с непроницаемым выражением лица и безмолвствовал. Он лишь поклонился присутствующим. Бургундец ждал от Глостера какой-нибудь фразы о чести и достоинстве — тогда непрошеных гостей выгнали бы с чистой совестью. Но мечтатель-Дик словно воды в рот набрал. В конце концов вместо него заговорила Маргарет.

Жена шагнула навстречу братьям. Заверила Эдуарда в своём расположении. Провела рукой по щеке и волосам Ричарда, проронив: «Ты совсем взрослый». И возвратилась к супругу, взяв того под локоть.

Карл неожиданно для самого себя заметил, насколько сестра и братья похожи. Те же черты, гордый профиль и осанка, уверенные жесты. Эдуард казался несколько грубее и толще, но это ровным счётом не значило ничего.

Маргарет всегда была выше, хотя герцога Бургундского никто не осмелился бы назвать низкорослым. Дик, несмотря на бывшую детскую хрупкость, сестру догнал и, хоть и уступал в росте великану-королю, в котором было не менее шести футов (почти 2 метра), оказался высок и хорошо сложен. Зря Карл смеялся над слухами, повествующими о победах этого мальчишки. С подобной статью Ричарду наверняка удалось добиться успехов на военном поприще.

Герцогиня слегка коснулась плеча супруга и проронила:

   — Быть может, вы сумеете обойтись малым?

И Ричард впервые ответил, повергнув Карла в ещё большее изумление:

   — Скорее всего.

Эдуард, кинув взгляд на младшего брата, заверил, что будет рад любой помощи, даже самой небольшой.

Глава 2

   — Я дам тебе денег, — заверила герцогиня Бургундская. — Но только тебе. Ты понял?

Маргарет говорила в полголоса, то ли боялась быть подслушанной, то ли просто привыкла не повышать тона. Прилюдно она вела себя подчёркнуто скромно и никогда не противоречила мужу. Подолгу не задерживала взгляд ни на ком, не всматривалась в собеседников, как Вудвилл. Но стоило ей подойти к Карлу и тихонько коснуться его плеча, как тот утрачивал всякую свирепость и, казалось, мог выполнить любое её желание.