Ричард Длинные Руки – вильдграф

– Ланаян… мы же культурные люди, мать твою! Культурные таких слов не употребляют и вообще не знают. Убийство – это грубо. В крайнем случае – нейтрализация. Если нужно уничтожить с женщинами и детьми, то – зачистка. Если с кошками и козами – полная зачистка. Если такая, как провела армия Иисуса Навина при взятии Иерихона, – то зачистка абсолютная…

Он прервал нетерпеливо:

– Конунг уже знает.

– О чем?

– Что вы начали против него войну.

– Тоже мне новость, – фыркнул я. – Он начал против меня еще раньше! Наверное.

Он покосился удивленно.

– Не кажется ли, что силы не равны? Один человек не может объявить войну целому племени.

Я сказал гордо:

– Смотря какой. Кроме того, конунг пока не начинает на меня масштабную охоту. Для него главнее взять власть в королевстве, а не раздавить одинокого дерзкого кочевника из чужого племени. Он терпелив и ждет подхода ударной группы из самых отпетых головорезов. Он отбирал их тщательно не один год.

Он спросил быстро:

– Что за ударная группа?

– Основной кулак, – объяснил я, – из его братьев, племянников и прочей родни, что пойдут за ним в огонь и воду.

– Когда войдет в город?

– Уже не войдет, – ответил я. – Они уже пошли…

– Куда?

– В огонь и воду, – ответил я небрежно. – Если кто успел убежать, тех ловят и добивают разбойники Крогана. Я сам не ожидал, что окажутся патриотами большими, чем придворные Его Величества. И более решительными, чем его дворцовые войска… Вот такие нюансы приходится учитывать будущим политикам! Но пока конунг о судьбе своего элитного отряда не знает, он подождет с переводом холодной войны в горячую. В смысле, с переходом к активным действиям в широком масштабе.

Он помрачнел, глаза стали темными, а скулы заострились.

– Неужели… начинается война?

– Сам видишь, – сказал я, – лучшего времени для переворота не придумать. Только это не война, а так… мелочь.

Он сказал невесело:

– Мергелей около полусотни только в самом дворце. А еще в самом городе…

– В городе почти нет, – заверил я. – Понимаешь, что-то не спалось…

– Не спалось, – повторил он тупо и как-то растерянно. – Комары? Или не комары?

Я отмахнулся.

– С комарами разве справишься? Пришлось побить хотя бы мергелей. Душу отвести.

Он вздохнул.

– Ну да, ну да, степная кровь вскипает быстро.

– Да какая теперь разница? – сказал я. – Пойдем во дворец. Если сейчас не осилим конунга, рухнет вся ваша государственность. И суверенитет в придачу. И на диво налаженная экономическая система.

Глава 15

Небо затянули тучи, но воздух сух, дождем не пахнет. Из переулков то справа то слева резко дует ветер и тут же стихает, словно сторожит только отведенный ему участок, а когда вышли на площадь, маленький вихрик бросился под ноги и закрутился, как щенок, не то ловит свой хвостик, не то умоляет поиграть с ним.

Ланаян проговорил мрачным голосом, глядя прямо перед собой:

– Тот кочевник… который не из мергелей…

– Рогозиф?

– Да, – ответил Ланаян хмуро, – он с ними.

– Ничуть, – запротестовал я. – Он их тоже не любит!

– Это он так сказал? – спросил Ланаян. – А я вот видел, как они с конунгом долго беседовали. Сперва враждебно, потом конунг хлопал его по плечу, а твой друг улыбался и кивал. Затем встал на колени и что-то сказал тихо. Я слов не слышал, но сам решай.

– Спасибо, – пробормотал я.

По эту сторону решетки ворот двое мергелей дежурят с копьями в руках, мечи на перевязях, по ножу справа и слева на поясах, сухощавые и подтянутые. Заметив нас, один холодно бросил короткую фразу, тихо и почти не шевеля губами, лицо все такое же каменное и бесстрастное. Второй кивнул, взгляд его острый и оценивающий перебегает с Ланаяна на меня и обратно. Оба высокие, жилистые, плечи широки, а руки толстые, в синих вздутых венах.

Увидев нас, одновременно повернули головы и замерли, как готовые к прыжку псы при виде двух жирных зайцев.

Ланаян скрипнул зубами, глаза стали отчаянными.

– А где двое моих?

– Успокойся, – сказал я.

– Их убили!

– Не обязательно, – сказал я успокаивающе. – Может быть, просто отослали парней в таверну.

– Там были Усмар и Топтун, – выдавил он с трудом.

– И что?

– Молодые, – сказал он, – но усердные. Они бы не ушли… Что я их родителям скажу?

Стражи напряглись, тугие мышцы красиво прорисовались под загорелой кожей. Мы подошли ближе, один ударил пару раз рукоятью меча по решетке. В саду начали выпрыгивать из-за деревьев кочевники, все ринулись в нашу сторону бегом пугающе слаженно и без единого лишнего движения.

– Не надо было этого делать, – сказал я.

– Теперь вижу, – буркнул Ланаян.

Он схватился за рукоять меча, лицо злое, но все еще колебался, а я парировал первый удар стража, нанес ответный, а второму даже не позволил замахнуться. Его череп раскололся с чмокающим треском, я отпрыгнул от фонтанирующей крови.

С той стороны набежали крепкие воины и разом навалились на ворота. Створки дрогнули и начали расходиться в стороны.

Я вскинул меч над головой и прокричал страшным голосом: