Ричард Блейд, пророк

Осмотрев местность, Блейд был неприятно поражен, обнаружив по правую руку уже знакомую вершину Тарри. Согласно его расчетам, этот пик, ослепительно горевший в ярких лучах горного солнца, должен был остаться за спиной. Вчера этот исполин, заметный с расстояния сорока миль, служил ему главным ориентиром; сегодня же казалось, что громада Тарри передвинута куда-то в сторону, гораздо западнее, чем он полагал. Поскольку Блейд не верил в божественный произвол, это означало одно: они сбились с пути и двигаются сейчас вдоль хребта, вместо того, чтобы пересекать горы по кратчайшему маршруту с севера на юг.

К счастью, каньон, в который вывел беглецов подземный лабиринт, выглядел гораздо гостеприимнее вчерашнего ущелья; тут была вода, и склоны, относительно пологие, сплошь заросли кустарником. Вскарабкаться наверх не составляло труда, и Блейд, поразмыслив, решительно повернул налево, к скалистому гребню, темневшему на фоне голубого неба. Он двигался быстро, стремясь с максимальной пользой распорядиться остатком светлого времени и надеясь, что за гребнем обнаружится другое ущелье, более подходящее для них. Хотя склон не казался крутым, взбираться вверх, цепляясь за колючие ветви, было нелегко; поднявшись до середины, Блейд остановился и бросил взгляд на Асту.

Его опасения подтвердились: девушка сильно отстала. Он присел, нетерпеливо поглядывая то на темный наголовник, мелькавший меж кустов, то на солнце, повисшее над западной стеной ущелья. Аста поднималась с видимым усилием, хватаясь за кустарник и торчавшие камни даже там, где уклон не превышал тридцати градусов; понаблюдав за ней с минуту, Блейд понял, что за этим кроется нечто большее, чем простая усталость. Он торопливо сбежал вниз, почти соскальзывая на участках, где колючая растительность уступала место голой скале, и остановился перед девушкой. Ее лицо было бледным, губы кривились от боли.

— Что случилось, малышка? — в голосе странника прозвучала тревога.

— Ноги, — едва слышно шепнула девушка, поднимая на него виноватый взгляд. — Мои башмаки, Ричар… от них почти ничего не осталось.

Блейд тихо чертыхнулся. Эта проблема беспокоила его еще в Ластроме. Шаря по монастырским кладовым — якобы в поисках ингредиентов для своих разрушительных смесей — он не мог найти ничего подходящего. Там было великое множество прочных сапог, в любой из которых поместились бы обе ножки Асты, а также башмачки из тонкой кожи — для девушек из Сада Святого Отца. Стоило захватить две или три пары…

Но Ластром с его кладовыми был теперь далек, и Блейд, подхватив девушку на руки, упрямо двинулся к гребню. Сегодня он уже не рассчитывал выйти на верную дорогу; придется разыскать какое-нибудь убежище на ночь и заняться проблемой обуви. Он сильно сомневался в своих талантах сапожника, и потому шел молча, погруженный в мрачные раздумья. Аста тихо вздыхала, положив головку ему на плечо; теплое дыхание щекотало шею странника.

Глава 3

Горы дремали, прикрытые темным пологом ночного неба. Вокруг царила тишина — ни звука, ни шороха, кроме едва слышного потрескивания пылавших в костре ветвей. Яркие искры Вечного Огня мерцали в вышине, Ладья величественно парила над зелеными и золотыми светилами Трезубца, и у мачты ее сиял, светился крохотный фонарик — голубая звезда Талцет. Талцет… Как сказала Аста, Око Воды на древнем полузабытом языке… Такие звезды в Киртане не любили. Когда Первородное Пламя, породив все сущее, рассыпалось на искры, божественное начало сосредоточилось в светилах красного и желтого оттенков, а белым, синим и зеленым звездам были пожалованы лишь самые крохи благодати…

Всматриваясь в причудливый рисунок созвездий, Ричард Блейд с внезапно нахлынувшей тоской ощутил, что он вновь затерян в непостижимо далеком во времени и пространстве мире, равно чуждом и Земле, и Солнечной системе, и родной Галактике… Какая жестокая насмешка судьбы! Он явился сюда едва ли не всемогущим, однако не может спасти единственное близкое существо!

На этот раз они не сумели отыскать пещеру и устроились на ночлег в узкой расщелине между скал. Это убежище неплохо защищало от ветра, а заросли кустарника, почти сплошь покрывавшие склон горы, обеспечили беглецов топливом на всю ночь. Правда, заготовлять хворост Блейду пришлось уже в темноте; время, оставшееся до захода солнца, он трудился над сандалиями. Теперь голенища его сапог стали на ладонь короче, зато Аста получила вполне приличную обувь.

Оказалось, что она немного разбирается в лекарском искусстве. Пока Блейд, чертыхаясь, кромсал свои сапоги, девушка бродила рядом босиком, старательно разыскивая какие-то травки и листья. Юбка ее монашеского балахона была высоко подобрана, и странник, иногда поднимая голову, видел то маленькую пыльную ступню, то тонкие лодыжки, переходившие в округлые сильные икры, то белоснежное колено.