Ричард Блейд, герой

Значит, этот Дарсолан — море, местный Ледовитый океан! Теперь понятно, откуда взялась полынья, из которой его вытащили собаки!

Разведчик задумчиво погладил дремучую бороду, водопадом жестких волос спускавшуюся на грудь, потом кивнул на заснеженную поверхность, по которой скользили нарты, и поинтересовался:

— Видимо, лед очень прочный? Сколько тут до воды?

— Два-три твоих роста Но есть места, где корка толщиной лишь в рост человека или еще меньше. Звери разрывают ее, процарапывают полыньи, охотятся.

Блейд кивнул. Он не обратил особого внимания на деревянные сани, но заметил, какие мощные и широкие лапы у собак — почти с его ладонь. И когти на них были соответствующего размера.

Они мчались в снежном безмолвии час за часом, неслись по плотному слежавшемуся снегу, мимо бело-голубоватых нолей или сверкающих ледяных глыб, скользили ровно и плавно, словно летели во сне над беспредельным холодным и непроницаемым щитом, сковавшим океан. День кончался; на западе багровый диск начал погружаться за синюю черту горизонта, но был он так огромен, что до того, как фиолетовый закат разбросал крылья по небу, путники успели выбрать подходящее для ночлега место и разбить шатер.

Блейда мучил голод. Аквия, покачав головой, сказала, что так и будет несколько дней, ибо всякий взошедший посев — даже волосяной — требует питания. Они молча поели, потом разведчик подошел к откинутому пологу и начал всматриваться в быстро густевшую тьму. За весь день — за девять или десять часов — они не встретили ни одного живого существа. Где же те чудища, стаи хищников и орды дикарей, о которых рассказывала колдунья? Не стал ли он жертвой новой хитрости? И что ждет его в Берглионе?

Услышав шорох, он обернулся. Аквия, сбросив верхнюю одежду и свой меховой халатик, натирала грудь и живот мазью. Потом она принялась за ноги — длинные, стройные, изогнувшись, достала до лопаток Блейд смотрел, не чувствуя даже возбуждения, только обиду, он стал зверем, и теперь медведица или самка орангутанга подошла бы ему больше, чем эта женщина.

Когда Аквия подцепила кончиком пальца еще одну капельку янтарного бальзама и стала втирать мазь в ягодицы, он сказал, резко и грубо:

— Зря стараешься! Я не собираюсь спать с тобой.

Женщина рассмеялась — словно зазвенел серебряный колокольчик. Медленными движениями ладоней она продолжала оглаживать поясницу; Блейд видел, как начала розоветь её снежно-белая, с отливом голубизны, кожа.

— Ты думаешь, что сат-па — любовное средство? — она снова рассмеялась. — Нет, Риард, это всего лишь согревающая мазь. Сейчас я могу гулять босиком по снегу… не хуже тебя!

— Меня ты согрела другим способом, — буркнул Блейд, отворачиваясь.

На темном небе вспыхнули ледяные звезды, бросая слабый свет на вершины торосов, сторожевым кольцом окруживших юрту, и на застывшую в вечном сне поверхность моря. Разведчик склонил голову, прислушиваясь. Где-то далеко-далеко зародился звук — слабый, но отчетливо слышимый вопль, полный безысходной тоски, такой земной и мучительно знакомый.

Вздрогнув, Блейд резко задернул полог.

Под чужими звездами, в чуждом мире, летел, ширился, звенел в ушах и бился о ледяные глыбы торосов заунывный вой голодной волчьей стаи.

Глава 4

На следующий день Блейд убил своего первого снежного ящера.

Как и вчера, их нарты мчались по торосистой равнине; собаки сами выбирали дорогу в ледяном хаосе, и Аквия лишь изредка ободряла их возгласом, похожим на звон соприкоснувшихся хрустальных бокалов. Она выглядела довольной и оживленной, и несколько раз пыталась втянуть Блейда в разговор, однако он мрачно молчал. Из головы его не выходило видение бледного нагого женского тела, розовеющего от жара сат-па, согревающего снадобья. Для него она пожалела лишнюю каплю, наградив мерзкой звериной шкурой! Конечно, все эти чудодейственные зелья произвели бы переворот в земной фармакопее, но где гарантия, что питье, предложенное в конце пути, вернет ему прежний облик? Может быть, волосы у него и выпадут, но как бы не отросли рога — или чего похуже!

Смущенная его угрюмым видим, Аквия тоже замолчала, лишь изредка поглядывая на спутника огромными зеленоватыми глазами. Лицо её посуровело, у губ и век залегли тонкие стрелочки морщинок, светлые пушистые брови сошлись у переносья; казалось. Снежная Королева, грозная и прекрасная, несется на север в леденящей тишине и безмолвии вечных снегов, торосов и стылого недвижного воздуха, озирая по пути свои владения.

Внезапно зрачки Аквии потемнели. Резким окриком придержав псов, она повернулась к разведчику и положила руку в меховой варежке на его предплечье.

— Будь готов, Риард. Нас выследил дайр.