Рибут. Дилогия (ЛП)

Рев челнока заставил меня обернуться. Он коснулся земли в конце Гваделупа-стрит, и мы вжались в стену, когда из люка вышло пятеро рибутов. Все они выглядели одинаково в черной одежде и шлемах, но я заметила у одного длинный хвост темных волос.

– По-моему, это она, – произнесла я, выглянув из-за угла.

Группа разделилась. Темноволосая девушка пошла по Первой улице и сразу скрылась из виду.

Мы побежали следом, хоронясь за домами от остальных рибутов. Свернув на Первую улицу, я увидела Адину, она стояла перед зданием и изучала предписание.

Каллум привалился к проволочной изгороди, тяжело дыша и держась за живот.

– Если там человек, то мне не стоит входить…

Я заколебалась, переводя взгляд с него на нее. Наверное, он был прав.

– Ладно. Никуда не уходи, хорошо? Кричи, если почувствуешь… себя странно. И будь готов бежать, когда мы вернемся.

Он кивнул и махнул рукой, отпуская меня. Я бесшумно метнулась через лужайку; Адина тем временем постучалась в дверь дома. Затем отвела ногу и распахнула ее сильным пинком.

Людских криков не последовало; я прокралась за ней по лестнице. Уперев руки в бока, Адина стояла посреди небольшой гостиной и осматривалась. Похоже, что дом был пуст.

Я обхватила ее сзади, и она ахнула. Другой рукой я нащупала камеру, сорвала ее со шлема и отшвырнула к стене.

Адина сбросила мою руку с живота и нанесла удар, чуть промахнувшись мимо скулы. Я попыталась поймать ее взгляд и вразумить, но она вновь накинулась на меня – быстро и яростно. Я увернулась и сделала подсечку. Она подпрыгнула над моими ногами и врезала мне в лицо кулаком.

Я удивленно моргнула. Неплохо для номера Тридцать девять.

Уклонившись от очередного удара, я перехватила ее руку и завела за спину; затем подтянула к себе, пока наши лица не оказались совсем рядом. Я не хотела говорить при включенном коммуникаторе и выразительно посмотрела ей в глаза.

На ее лице отразилось недоумение. Она оттолкнула меня и вскинула руки, словно желая продолжить поединок. Я подняла свои в знак того, что сдаюсь, и показала пальцем на свой штрихкод.

Она нерешительно шагнула вперед и сдвинула шлем, открыв длинные каштановые волосы. Затем посмотрела на меня расширившимися золотисто-карими глазами, полными подозрения и любопытства.

Я полезла в карман, и она вцепилась мне в запястье. Я раздраженно зыркнула на нее, стряхнула ее руку и вынула записку Леба. Протянула ей, и она хмуро уставилась на нее. Потом выхватила листок из моих пальцев.

С непроницаемым лицом Адина быстро пробежала глазами текст. Когда она снова посмотрела на меня, я потянулась к ее коммуникатору. Она не противилась, и я стиснула прибор в кулаке.

– Хочешь пойти со мной? – прошептала я.

– В ту самую резервацию? – спросила она, заглянув в записку.

– Да.

Я быстро обернулась к дверному проему: Каллум так и стоял возле изгороди, запрокинув лицо.

Несколько секунд она молчала, сжав губы и задумчиво сдвинув брови. Когда взглянула на меня снова, я уже не сомневалась, что услышу отказ. Неделями раньше, до встречи с Каллумом, я и сама сказала бы «нет».

Адина чуть заметно кивнула.

– Да? – уточнила я.

– Да, – подтвердила она, аккуратно сложила записку и сунула в карман.

Я раздавила коммуникатор и бросила на пол обломки. Извлекла пеленгатор и принялась водить им вдоль ее тела, пока не зажглась лампочка – маячок оказался над левой ключицей.

– Твой маячок, – прошептала я, достала нож и сделала надрез чуть ниже шеи. Адина не шелохнулась, когда я вытащила устройство и аккуратно положила на пол.

– Меня зовут Рен, – представилась я.

– Адди, – сказала она. – Ты знаешь моего отца?

– Да, но нам надо бежать. Они…

Сдавленный, полный ужаса крик взрезал тишину ночи. Я резко обернулась, отыскивая глазами Каллума.

Он исчез.

Я вылетела за дверь, слыша за спиной шаги Адди, быстро сбежала по ступеням и выскочила на газон.

Калитка в соседней изгороди была открыта.

Дверь в дом – выломана.

Я опрометью пересекла двор и перепрыгнула через ее остатки. В кухне царил полный разгром: стулья расшвыряны, стол перевернут.

– Каллум? – крикнула я.

Из дальней комнаты донесся рык, я кинулась в коридор и замерла на пороге спальни.

Человек был распростерт на полу, руки Каллума сомкнулись на его горле. Застывшие глаза мужчины смотрели мимо меня.

Он был мертв.

Каллум ослабил хватку, разинул рот и приготовился вырвать здоровенный шмат из шеи.

Я бросилась через комнату и оттолкнула Каллума до того, как он впился в свою жертву. Мы грохнулись на пол, и зубы Каллума царапнули по моему плечу, а сам он утробно рычал и молотил руками. Я прижала их к полу и навалилась сверху.

– Каллум, – процедила я, с силой припечатав его руки, когда он попытался вырваться.

Я смотрела то на него, то на мертвеца. Нельзя, чтобы он увидел. Если вытащу из комнаты, то можно и вовсе ничего не говорить. Незачем ему знать.

– Бери за ноги, – велела я Адди, хватая Каллума под мышки.

Она повиновалась и резко свела ноги Каллума, когда тот вздумал ее пнуть. Мы дружно подняли его.

– Унтер-шестидесятый? – спросила она.

– Да. Двадцать два.

– Она сбежала! Тридцать девять сбежала!