Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу

— Да, и они в том числе. И слава богу!

— А что с этой демонополизацией информации, добытой нашими?

— Нормальная тема. Что плохого, если циферки с двигателями к военной авиации в СВР или в аналитическом центре при Правительстве России сопоставят с другими? Они что, после этого доложат о всеобщем разоружении нашего вероятного противника? Пусть анализируют. Тебя это всё как вообще коснулось?

— По большому счёту никак не коснулось. Мы решили с вами одну проблему. В принципе, больше никак меня не затронуло.

— И не коснётся. Потерпи ещё год. В следующем году все эти сокращения и реформы закончатся. Это предельный срок. Возможности нашей с тобой фирмы сильно ограничат, но то финансирование, которое решат оставить, безусловно, обеспечат. Более того, те нелегалы, которые были неэффективны, уже выведены в резерв, а дальше возобновят программы по новому внедрению, но уже более точечные, с очень определённой направленностью и в меньших объёмах, к сожалению. Но возобновят. Помяни моё слово!

— Поясните, чем офицер резерва отличается от «спящих»?

— Всё просто. «Спящий» — это действующий офицер, он на службе и может в любой момент получить задачу. Кстати, обязан её выполнить и доложить. Офицер резерва — он обязан хранить тайну, вправе жить обычной жизнью и ничего не предпринимать. Если что-то нужно от него, мы вправе его попросить, а он вправе отказать. Не он себя в резерв вывел. Но… Большинство из них, думаю, почти все по первому зову готовы выполнять задачи. Случись что-то критическое, они сразу встанут в строй. Даже если не встанут, то выполнят любую просьбу ГРУ. Они люди системы и ни за что не захотят остаться без её поддержки и помощи, особенно в какой-то сложной жизненной ситуации. Наши офицеры резерва — это огромная и преданная сила, рассредоточенная по всему миру. Информация о них никогда не станет известна никакому ФСБ, и они понимают, что через конфликт с помощью выведенных в резерв наших нелегалов могут создать себе и своим семьям угрозы в любой стране. А они своих детей очень любят и учат в самых престижных учебных заведениях мира. Поэтому никто не посмеет внутри страны очень уж нас задевать. Они нас и наших детей могут достать в России — наши дети только в России, а их любимые дети, как правило, не в России, и у нас там возможности очень большие, не меньше, чем у них в России. Слишком ретивые и непонятливые, точнее, их дети, которые любят тусоваться на всяких там Ривьерах и горнолыжных курортах, по соплям кое-где уже получили, и до них дошло, что значит Родину любить. Пока что этого достаточно.

— Спасибо, успокоили. Страх — это очень надёжно. Это хорошо.

— Не в этом дело. Нравится кому-то или не нравится, но есть пресловутый баланс полномочий, обязанностей и интересов в нашем государстве. Также он есть в элитах нашей страны и, соответственно, во власти. Нарушение баланса — это риски. Недооценил риски — получи. Дошло? Нет проблем, двигаемся дальше, и никто дальше не будет воевать, то есть баланс восстановлен. Конечно, со стороны ты видишь одни проблемы, не понимаешь, что они уже позади, раз о них говорят всякие дебилы, не знаешь о том, что всё пришло в норму, и продолжаешь переживать. Ты правильно сделал, что ко мне обратился. Хуже в себе это дерьмо носить. Я понимаю, что когда ты там живешь и это всё видишь, то ещё не такое подумаешь. Но, кстати говоря… вполне может так оказаться, что ты и такие, как ты, правы, а я не прав. Бывает и такое. Вспоминаю, как некоторые твои коллеги в США и особенно в Великобритании в своё время, особенно начиная с 1987 года, стали сигнализировать, что СССР вот-вот распадётся и тому подобное, фактуру кое-какую давали даже. Наши высмеивали их беззлобно и рекомендовали им как следует отдохнуть, привести нервную систему в порядок. Им оттуда казалось, что дни СССР сочтены, они били тревогу. А потом, когда всё произошло, никто уже не смеялся над ними и про их нервную систему не вспоминал. Я сам это пережил и знаю, как там тебе. Главное, ты понял правильно. Сейчас не нужно сообщать в Центр что-либо личное о себе. Только фактуру перегоняй. Действительно, с этими смертями что-то не то, но версии строить не буду, боюсь, что они на самом деле связаны с деньгами и офшорами. Надо проявить особую осторожность, там сам Путин разбирается, и будь уверен, что нашу с тобой фирму никогда не даст в обиду, ни за что не захочет остаться с единственным и неповторимым органом разведки и суперспецслужбой. Он понимает, что монополия в этом деле — смерть. И знаешь, Витя…

— Что?

— Я был у него как-то на докладе с начальником нашей фирмы. Он нас обоих вызвал. Уже было около двух часов ночи. Как раз там обсуждали кое-что, основанное на информации, которую и ты в том числе достал. Он очень живо интересовался источниками, интересовался твоей личностью, но без ненужных подробностей. Удивлён был, что ты самоподготовкой, без академии достиг всего. Всегда в таких случаях он просит передать таким, как ты, добрые и очень хорошие слова. Кстати, спрашивал о том, есть ли у тебя нерешённые проблемы.