Резидент, потерявший планету

Альберт Соосаар заворочался в кустарнике, видать, колючий репейник в кожу впился. В этой операции он уже участвовал два месяца и знал о ней, понятно, больше Пауля.

— По-настоящему он Хирве, — отозвался Альберт. — Майор обещал, что часть допросов снимать буду я, хотя пока не с кого. В волости Кыпу еще при Пятсе была пущена кличка — Адольф из Кыпу. Это как раз о Хирве. Ну, а при немцах он еще пуще стал свирепствовать. По нашим данным, с ним действует десяток самых настоящих бандитов. В основном кулачье. И, заметь, все прошли службу в батальонах полиции или в эстонском легионе.

Пауль не вытерпел:

— Черт побери, долго нам еще тут загорать?

Молодой помощник оперуполномоченного Альберт Соосаар и сам уже не раз задавал себе этот вопрос, но не преминул подкусить товарища:

— Майор Жур учил нас: «Кто думает, что в нашей службе главное — вовремя прыгнуть на врага и скрутить его, тот отстал на полвека. Главное, ребята, это думать».

Они обменялись хитрыми взглядами и продолжали наблюдение.

Молодые чекисты пришлись друг другу по душе. Пауль Мюри был более высок, телом крепок, его крупное лицо дышало энергией, глубоко посаженные глаза смотрели из-под густых бровей испытующе, а иногда пронзительно. Говорил он с паузами, не торопясь, но при случае имел наготове острое словцо. Альберт выглядел менее порывистым, тонкие черты его лица, мягкая округлость подбородка, губ могли свидетельствовать о флегматичности. Как и Мюри, он прошел хорошую боевую выучку, бил гитлеровцев и получил от них пулю в предплечье в схватке на Сырве. После госпиталя вернулся в свой полк, а из него уже — к чекистам.

— Ты кого вспомнил? — Альберт перехватил мечтательную улыбку спутника.

— Хорошего человека. — Пауль вздохнул.

Альберт задумался.

— Хороших людей полно. В бою под Ярцево нас из всего полка осталось в живых четверо. Весь десятый класс нашей школы уже занесли в погибшие. А я жив и воюю… К нам в дом ходил старенький почтальон. Он полгода искал меня, списывался с госпиталями, с фронтами… Ну, и спас мать от горя.

Снова — томительное ожидание.

— А что, если допросить девчушку? — тоскливо протянул Альберт. — Не хитрее же она нас… — И тут же забраковал свое намерение: — Спугнем. Вдруг просигналит своим…

Пауля осенило:

— Послушай, Альберт. Но если на хуторе бандитская явка, старый Йоост ни за что не оставил бы племянницу надолго одну.

— Ты думаешь, на хуторе кто-то есть?

— Точно.

— И у них есть укрытие?

Пауль помедлил.

— А ты за двое суток видел, чтобы девчонка хоть раз куда-то отлучилась? Разве что за сеном.

Альберт раздумывал, вертелся, вдруг сел:

— Ах за сеном?

Пауль смотрел недоуменно.

— Ну да, за сеном… Что с тобой?

— Ты стог сена в ложбинке видишь? — медленно и с легким торжеством спросил Альберт. — Вон тот, что справа. Девчонка вчера поутру к нему прибежала, схватила охапку — и назад.

— А в охапке лежал Муст, — подшутил Пауль.

— Муст там не лежал, — спокойно парировал Альберт. — Но зачем девчонке стог в низине, если у нее полно насушенного сена за сараем?

Они долго молчали.

— Значит, так, — предположил Пауль. — Если ты прав… Она могла подкинуть в стог записку и даже завтрак.

Дождавшись ночи, подползли к стогу с двух сторон, оставляя для себя удобную дорогу для быстрого отхода. Ворошили сено тихонечко: один отваливал пласт за пластом, второй караулил поодаль. «Похоже, пустой номер», — шепнул Альберт, когда они менялись местами. Но через несколько минут он поманил к себе товарища: сквозь тугую паутину сена пробивался свет, похожий на лампадный.

…Запищала в дупле вертушка, где-то за десяток километров поднялись с коек солдаты.

Мюри и Соосаар успели увидеть сквозь лаз бункера, замаскированного стогом, одинокую фигуру старика, который лежал на низких нарах, и почти бесшумно скатились вниз. Хозяин хутора Йоост присел, щурясь от света фонарика, ударившего в лицо, застонал. Чекисты почувствовали острый запах прели, копченостей и водочного перегара. В углу валялись немецкие автоматы.

— От кого охраняете хутор, Йоост? — вежливо осведомился Соосаар.

Пауль впервые почувствовал ноты профессионализма в голосе своего спутника. До приезда Грибова Альберт успел добиться от старика признания, что Муст держит его в страхе.

— Они растерзают Роози! — всхлипнул старик. — Я их знаю.

Старик объяснил, что к нему с неделю назад заявился Томбак, правая рука Муста, не человек, а дьявол. Велел подготовить машину с шофером и щедро вознаградить его за недельный простой. «Машина должна быть наготове круглые сутки, — страшно осклабившись сказал он и поднес к волосам Роози горящую лучину. — А чтоб незваные гости тебя, Йоост, не засекли, — как наймешь водителя, заберись в бункер и нос не высовывай наружу».

Прибыли Жур и Грибов.

— Что у вас, молодые-необученные?

Соосаар и Мюри доложили о своих наблюдениях, передали рассказ старика. Жур велел привести стог в порядок, чтобы все было как прежде. Узнал у старика, с кем из шоферов тот договорился, велел в случае прихода бандитов дать им адрес сговорчивого водителя.