Читаем Режиссер и актеры. Как снимать хорошее кино, работая вместе полностью

Проблема в том, что некоторые режиссеры не знают, как готовиться к съемкам.

При чтении сценария большинство смотрит мини-версию фильма у себя в сознании, как бы проецируя картинку в мозг. Они внутренним взором видят лицо персонажа (как правило, лицо конкретного известного актера), слышат в голове реплики, произнесенные с определенной интонацией, воображают определенное выражение лица и жесты. Не важно, сколько раз они перечитывают сценарий, — мимика, движения и тональность не меняются. Они называют этот процесс «видением» сценария и рассматривают время, проведенное в мире воображения, как «креативную подготовку». А затем возвращаются в реальный мир, чтобы заняться «настоящей работой», то есть распределением бюджета и выбором линз.

Почему это плохо? Потому, что ограничивает ваше представление о сценарии, загоняя его в рамки плоского экрана. Это то же самое, как если бы мы утверждали, будто Земля плоская, а люди (персонажи), шагнувшие за край, исчезают навсегда. В результате вы смотрите на реплику и спрашиваете себя «Как тут добавить драмы?» или «Как сделать вот этот момент смешнее?» вместо того, чтобы спрашивать «Что из этого лучше мне подскажет, о чем фильм? Что могут сделать персонажи, чтобы выйти из затруднительного положения?» Такой «плоский» подход заставляет вас совершать творческий выбор, основываясь на том, что вы знаете о кино, а не на том, что вы знаете о жизни. В итоге это не дает персонажу права на существование, не позволяет покинуть страницы сценария.

Подобная подготовка — прямой путь к так называемой «итоговой режиссуре». Множество режиссеров слышали о ней и основательно запуганы предупреждениями обо всех ее пороках, однако мало кто представляет себе, что это вообще такое.

Итоговая режиссура (или результативная) — это попытка подогнать игру актера под желаемый результат путем описания этого результата, то есть как вы хотите, чтобы выступление выглядело и звучало на пленке. Близкий родственник такого типа режиссуры — общая. Предпочтительной альтернативой общей и итоговой режиссуре является специальная, «играбельная» режиссура. Все эти формулировки довольно скользкие, сложно определяемые. Со времени, когда я только начала изучать актерское мастерство, до момента, когда я поняла, чем плоха общая режиссура, прошли годы. Проблемы с определениями имеют обыкновение накапливаться, так как множество терминов, используемых в режиссерских и актерских кругах, могут быть истолкованы по-разному. Вероятно, наилучшим способом разобраться с вопросом будет дать вам примеры.

Итак, вот несколько примеров итоговой режиссуры.

1. «Можешь сыграть чуть экстравагантнее?»

Прекрасный пример режиссуры с помощью описания результата — это описать актеру, какой эффект его игра должна оказать на зрителя. У актеров опускаются руки от инструкций вроде «Этот кадр должен быть смешнее», или «Мне нужно, чтоб ты выглядел опаснее», или «Можешь сделать его более эпичным?». Режиссер хочет, чтобы актер что-то изменил в своей игре, но что это может быть? С этого момента отношения «режиссер — актер» превращаются в игру-угадайку, потому что указания туманны. Актер делает попытку — может быть, это подойдет? Обычно ничего никогда не подходит, потому что актер уже начал наблюдать за собой, нервничать по поводу своих действий и того, как выглядит игра. Концентрироваться на том, какой эффект артист оказывает на публику, для актерского дара смерти подобно.

В эту же категорию попадают попытки режиссера описать «настроение» сцены, например, сладострастная, отчужденная, напряженная и т. д. Как ни парадоксально, но, когда актер старается играть настроение, он вполне может вызвать реакцию, противоположную той, на которую надеется режиссер: старания выглядеть «серьезно» часто нечаянно производят комический эффект; попытка выглядеть легко и беззаботно может выглядеть тяжеловесной и нескладной. Причиной является неправильно направленное внимание: актер, стремясь услужить вам и изображая желаемый результат, сконцентрировал усилия на самих действиях, вследствие чего видимым оказалось само усилие.

Вместо этого вы можете попробовать образную установку, если вы хотите, чтобы актер помог вам вызвать определенное настроение. Установкой может быть «если бы». Например, если вы хотите «прохладной» атмосферы в сцене семейного ужина, попробуйте попросить актеров сыграть так, как если первый, кто совершит ошибку в столовом этикете, получил бы тюремный срок.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство